Тусклый Свет Фонарей

Глава 1. О пользе мудрых наставлений и бамбуковой палки

Разве же секрет, мой друг, что, едва на землю опускается ночь, и жители городов и деревень нашей славной империи зажигают фонари на улицах, а в домах светильники, повсюду словно туман расползаются полчища духов? Добрых и злых, тех, кто безразличен к людям, и тех, что живут ради людей или благодаря людям.

Бывает, что пьянчуга, в поздний ночной час покинувший в одиночку гуань[1], и бредущий полутемными улочками в свой дом нетвердыми шагами, встретит невзначай что-то такое, о чем с трепетом наутро будет рассказывать своим недоверчивым родным, соседям и друзьям. Бывает так, что благонравная супруга знатного ши[2] вдруг обнаруживает в своем доме то, отчего у неё прибавится серебряных нитей в роскошной прическе, и от чего её не избавят ни все воины её мужа, ни сам император, а только лишь опытный маг-даос.

Волею судеб именно таким магом-даосом я и стал, одиннадцатилетним мальчишкой попав в ученики к уважаемому наставнику и заслуженному императорскому магу седьмого ранга Ванцзу Ганю. На тот момент из десяти учеников у него осталось лишь двое, и он сосредоточил на нас всё своё внимание и с необычайным рвением долгими беседами и бамбуковыми палками вкладывал в нас свои знания и мудрость на протяжении ещё одиннадцати лет моей жизни.

Двадцатидвухлетним юношей я стал магом инь-янь дао школы Дао Фуци[3], то есть тем, кто призван защищать жителей империи от тех, от кого их не защитят воины. Моему невольному товарищу повезло меньше: он экзамены не сдал и бросил магическую стезю вовсе, став обычным чиновником девятого ранга где-то в провинции, как позже я узнал.

Что ж до меня, то на следующий же день, с торжеством сжимая в своей длани грамоту, ставшую причиной моей необычайной радости и непомерной гордости, я направился в обитель чиновников нашей великой империи, чтобы занять своё место среди них и узнать, чем могу принести пользу своему отечеству. Я готов был утирать глаза рукавом от счастья, когда меня позвали к чиновнику третьего ранга, руководившему всеми магами страны, не считая придворных. И сердце моё разбилось словно фарфоровая ваза, когда уважаемый глава оглядел меня и сказал: «Новенький, значит? Вчера лишь экзамены сдал? На-ка, надобно отвезти в Айшань[4]». Я смиренно принял свиток из его рук, поклонился и осведомился, в какой же срок я должен это сделать. И получил ответ: «Завтра выехать из столицы, к концу месяца вернуться. Отправляйся исполнять, голубчик». И я покинул здание, и вышел на озаренную летним солнцем улицу Золотого Города, чувствуя себя тряпьем, которое сбыли старьевщику за ничтожную цену. Неужто это то, что я заслужил годами усердных трудов?

Печальный я вернулся к своему учителю и пожаловался ему на свою горькую судьбу. Учитель, будучи человеком мудрым, понимающим и многое сведущим в людских умах и душах, посочувствовал мне. Огрел бамбуковой палкой и посочувствовал, что мне попался такой ленивый и сердобольный учитель, не сумевший вбить достаточно ума своему ученику за эти годы.

«Ты, дурак спесивый! Неужто ты думал, что в первый же день тебе дадут то, что ты не сдюжишь?!». Потом, крича, что все так начинали, он ударил меня палкой ещё трижды, и я поспешил сбежать, чтобы обдумать своё поведение. И, конечно же, отправился в гуань, где мог бы заесть свою боль прекрасными бао и запить крепким байцзю[5]. Съев штук десять мягких паровых булочек и запив сотнями глотков отменного вина, я подумал: «Эх! А ведь учитель мой прав! Говорят, будто Ланьшаньбинь — город редкой красоты! И я никогда прежде не был там. Разве ж не мечтал я увидеть всю страну, пока читал заумные книги и свитки наставника в душной комнате?».

И наутро я умылся, надел лучшие свои одежды, поблагодарил учителя за его мудрость и наставления, и отправился в путь. Как шэньши я получил быструю лошадь и грамоту, дающую мне право получить всё необходимое на каждом посыльном посту, что встретится на моём пути. И, конечно, я так спешил выполнить поручение, что по дороге туда не успел ничего толком разглядеть. Но, узрев красоты города, расположенного среди Лазурных Гор, я вмиг забыл о своих прежних печалях и с наслаждением обошел столько, сколько смог, и накупил подарков для моего наставника, и насладился прогулкой на лодке, и дивным видом на море. А потом отправился в обратный путь и теперь уж следовал неторопливо и вдоволь налюбовался природой.