Тусовки 6 «Б»

Агата и Леха хохотали от всей души. Не зря Агата ходит с девчонками на заседания клуба бывших обиженных. Взрослые женщины часто говорят, что всякие измены мужчин и прочие их фокусы легче пережить, если у тебя есть чувство юмора. У Агаты оно, определенно, есть. А Леха – особь мужского пола со всеми недостатками мужского характера. «Возраст значения не имеет: какой характер в двенадцать лет, таким он останется и в сто двенадцать», – так однажды сказала Сильная.

– Леха, тебе самому не надоело все время изменять мне? То у тебя вечная любовь на неделю к Анюте балетной, то ты на Лидку Князеву западаешь, совсем без тормозов. То еще кто-то на глаза попался. Ты что? Вообще, что ли? У меня никакой ревности нет, просто неприятно, – так говорила она, а он виновато молчал, опустив голову.

Потом сказал:

– Это были не измены, а минутные увлечения, большая разница. А Князева сама мне мозги клепала, я ни грамма в нее не влюбился, что же у меня – совсем вкуса нет?

Агата рассмеялась. Леха кивнул в сторону – к ним приближалась веселая компания: Харя, Оля с Артемом, Надя-Сфинкс, Лидка Князева. Они искали Степу.

– Степа! Расскажи анекдот! – попросила Оля, а кролик Крошка, спрятанный под Олиной курточкой, тоже попросил:

– Расскажи, Степа, ты так хорошо рассказываешь. – Крошка подлизывался к Степе, скрывал страх.

– Давай, Степа, рассказывай. А то тоска заела, – поддержала Лидка, – я совершенно не привыкла быть без Салата, скучаю ужасно.

– Расскажи, Степа, народ просит, – по-хозяйски обратился Харитон по прозвищу Харя к своему питомцу. И пусть все в тусовке, а тем более Леха, не забывают, кто главный. И пускай этот Леха перестанет показывать Харе кулак и делать свирепое лицо. Да, Харя влюбился в Агату. Что тут поделаешь? Она самая красивая на всем Лунном бульваре, в такую девочку нельзя не влюбиться. А главное, любовь Харитона – страшная тайна, никто о ней не знает, и Леха не догадывается. А лупит Харю на всякий случай, есть такое волшебное слово – «профилактика». Так говорят, если надо заранее принять меры. Обо всем этом не раз думал Харитон. И сейчас он почти не смотрел в сторону Агаты, так ему казалось. Но почему-то видел ее улыбку, лукавые глаза, острый подбородок и земляничный рот. Вот она дунула на свою легкую челку, и челочка взлетела над бровями.

Многие девчонки носят челочку, но ни одна девочка в мире не сумеет таким милым и озорным способом поправить прическу.

– Итак, анекдот, – объявил пес Степа, – а ты, Леха, перестань показывать кулак моему хозяину Харитону, а то я рассержусь.

– Никто и не показывает кулак, – отпирался Леха, – нам в секции вольной борьбы вообще запрещено драться на бульваре с посторонними.

– Значит, так. Миллионер приезжает в отель. «Мне номер люкс». – «А вчера приехал ваш сын и снял для себя целый этаж». – «Сын может себе это позволить. У него отец – миллионер, а у меня – нет».

Они смеялись, как всегда, громко, дружно и весело. Суворовна ворчала:

– Птичек распугали, я воробушкам пшена сыплю, а они все разлетаются. Разве нельзя хохотать тише? – крикнула она шестиклассникам, от ее голоса последние воробьи сорвались с места и упорхнули на вершину старого тополя.

– Всю живую природу растревожили! – ругалась старуха Суворовна. Кутузовна погладила сестру по плечу:

– На молодежь серчать – все равно что погоду ругать – смысла никакого. Ну как, Суворовна, нравится тебе пословица моего сочинения?

– Ха-ха! А ты сама-то каждый день ругаешь погоду. То тебе слякоть не подходит, то мороз тебя достает, то зачем снега нет, то зачем снег есть. Разве не так?

– Так. Но ругаю, когда ноги ломит или давление скачет. Я метеозависимая, – с гордостью объявила Кутузовна. – Тонкий организм, погодные условия влияют на мое самочувствие.

– Во! А на мою нервную систему, представляешь, влияет эта невоспитанная молодежь! – Она кивнула на тусовку. – Леха орет, Олька верещит, Надька-Свинтус хохочет во все горло, собаки лают, дети двенадцати лет обнимаются, кадрятся, изменяют, устраивают друг дружке сцены ревности. Терпение мое кончается! – Она сложила ладони рупором и рявкнула: – Молчать!

Шестой класс давно так не смеялся. И Степа с ними. Барбосов крикнул:

– Лунный бульвар вреден для здоровья! Сидели бы вы, Суворовна, дома!

– Сам, Барбос, сиди дома! Свежий воздух мне врачом прописан! И медсестрой!

– А также наблюдение над всеми, – добавила Надя-Сфинкс, которую иногда называли Свинтусом. Ей это, конечно, не нравилось. – И самые свежие сплетни! И еще участие в воспитании подрастающего поколения!

Они хохотали, Суворовна негодовала, а рядом с ней хихикала двоюродная сестра Кутузовна.

– Ты-то чего смеешься? Они старость не уважают, а надо уважать. Ты тоже старая, должна быть на моей стороне!

– Я не над тобой смеюсь, – быстро соврала Кутузовна, – просто радуюсь: Агата с Лехой помирились все-таки.