Тут и там. Русские инородные сказки - 8

— Мы — прекрасно! — бодро отрапортовала Лоренца.

Бабушка рассмеялась:

— Лерик, не ври! Ты сейчас перепугана и волнуешься. Хватит. Давайте возвращайтесь.

— Ты это о чем? — спросила Лоренца. — Никуда мы не собираемся. Бабушка, ты не поняла, мы живем пре-крас-но! Отдыхаем у моря. У меня брат. А мама…

Она осеклась. Уж про беременность бабушке знать было незачем.

— А мама язык учит, — неловко закончила внучка.

— Ей бы того и хотелось, — говорила бабушка, — да и тебя потащила. Замуж за богатого выйти решила, да только против судьбы не пойдешь. Разве что уехать из тех проклятых мест. Отец так и сделал. А Елка, видишь ли, королевой стать захотела. Не будет ей ничего. Я серебра не пожалела — выкуп внесен. Возвращайтесь, пока не поздно…

Лоренца зажмурилась и нажала кнопку отбоя.

В саду пахло сырой травой и душистым табаком, но Лоренце чудился запах «Красной Москвы». Она посмотрела список звонков. Номер был бабушкин, питерский. Хоть не Жиежула звонила.

Серебра не пожалела…

На вокзале бабушка обняла ее на прощание и в совершенно пустом кармане джинсов, откуда она выгребла все рубли, оказалась монета. «Спасибо за серебро!» — сказал сын Жиежулы. Выходит, она поступила по-бабушкиному. Выкуп заплачен.

А вот и нет. Швырнув морю монету, она внесла лишь часть выкупа. Старуха бормотала еще что-то про выкуп кровью. Морская пена была буро-красной.

Лоренца заметалась по саду, словно по клетке. Отчим уехал. Мама наверху, сидит с телефоном в обнимку, но с ней не поговоришь. Нельзя ее сейчас волновать, черт побери.

Она набрала телефон отчима. Ответа не было. То ли в полиции телефон заставляют отключать, то ли тоже батарейка села. О худшем думать не хотелось.

Лоренца с тоской посмотрела на светлое окно второго этажа и подумала, что выбора у нее нет.

— Только не называй ее Региной, мама, если девочка будет, — сказала она одними губами, — и не возвращайся туда. Пожалуйста.

Засунув руки в карманы куртки, она зашагала по лесной тропинке к морю — туда, где вчера исчезла в волнах серебряная монета неизвестного королевства.

7

Направление она выбрала верно, а вот тропинка быстро потерялась, и пришлось идти по лесу напрямик. Ветки оказались колючими, споткнувшись о вылезший из земли корень, она чуть не полетела носом вниз. Острый сук распорол рукав.

«Бежала, бежала по лесу!» — вспомнилось ей. Но бежала не она. Маленькая — много младше нее — девочка с растрепанными волосами неслась сквозь чащу. Нога подвернулась — малышка упала ничком, тут же подскочил здоровенный дядька и взмахнул кнутом.

«Не смей!» — хотела крикнуть Лоренца, но, испугавшись собственной дерзости, сумела выдавить из себя только какой-то невнятный звук. Ни девочки, ни палача уже не было. Лес, увы, развеиваться не спешил.

Но через несколько шагов идти стало легче. Похоже, она отыскала тропинку. Или нашла другую, лучшую. Она приободрилась, ускорила шаг — и поскользнулась. При свете огромной, как арбуз, луны Лоренца легко рассмотрела, что же попалось ей под ноги.

Это была рыба. Дохлая, совсем свежая, будто бы ее выловили и бросили на… Нет, не на тропу. Дорога оказалась мощеной и присыпанной влажным песком, который нанесли морские волны.

Там, где вчера расстилалась морская гладь, нынче высились каменные стены. Лоренца потрогала камни, присев на корточки, изучила мостовую. «Черт меня побери, — подумала она, — если это не янтарь». Куда там дороге из желтого кирпича.

Тут и там валялись рыбы и какая-то нанесенная волнами дрянь. Стены были в песке и тине, в окнах — чернота, и все же мертвым город не был. Время от времени попадались горожане, застывшие в полусне-полусмерти — кто у окон, кто в дверях. Глаза у них были что у тех рыб.

На площади возле развалин приземистого здания, наверное ратуши, Лоренца увидела небольшую кучку людей. Горел маленький костер, в свете луны тусклый и нелепый. Люди топтались возле, переговаривались. Время от времени зачерпывали из большой бочки какой-то напиток здоровенными кружками. Судя по запаху, который учуяла Лоренца, пойло было отменно гадким.

Одна из фигур повернулась, и сквозь илистый смрад запахло «Красной Москвой».

— Ну вот и Лариса! — сказала Жиежула.

Водитель грузовика вынырнул сбоку и крепко, хотя и не больно ухватил Лоренцу чуть выше локтя.

— Я говорил: мама зовет, — усмехнулся он, — надо было тебе сразу ехать. Только время зря потеряли.

— Иди, иди сюда! — радовалась старуха. — Айтварас, веди гостью. Кваску попьешь, посидишь с нами.

В протянутой кружке колыхнулась маслянистая темная жижа. Кажется, там какая-то живность шевелилась. Лоренца еле подавила тошноту. Кружку тут же перехватил Айтварас и осушил в три глотка.

— Не хочешь кваса? — удивилась Жиежула. — Так поешь. Вот мясо, возьми, вкусное!

В руке у ведьмы оказался толстый прут, на котором замерла проткнутая насквозь лягушка. Кожа лягушки была опалена, Лоренца от души понадеялась, что в огонь бедную тварь сунули уже мертвой.