Тут и там. Русские инородные сказки - 8

«Молчи! Молчи!» — заклинает Лоренца, но Дребуле больше не сопротивляется. И гремит над лесом и над морем звонкое имя:

— Жильвинас!

8

— Вот он! — ликующе воскликнула Жиежула.

Лоренца поняла одно: пытка прекратилась. Бежать бы не удалось: сыновья ведьмы перекрыли все пути к отступлению. Но она попыталась подползти к Ажуоласу, и ей никто не помешал. Все смотрели в сторону переулка, из которого на площадь вышел отчим.

— Не может быть, — прошептала Лоренца, — я же промолчала!

— Ты — да, — горько отозвался Ажуолас, — но он все равно пришел. Все равно…

Отчим шел так, как идет король по своим владениям. Лоренце даже показалось, что на нем корона. Через секунду она поняла — нет, не показалось. Корона действительно светилась мягким лунным светом. Нечисть замерла, похоже, им было не по себе. Но ненадолго — Жиежула расхохоталась:

— Все оказалось так просто! Ты пришел!

— Тебе не следовало этого делать, — спокойно отозвался король, — тем более не следовало поднимать руку на моих детей.

— Ты глупец! — презрительно скривила губы ведьма. — Это тебе не следовало поднимать глаз на мою дочь. Ползай в траве, змей. Все повторится вновь, коса наточена, лезвие разит без промаха. Так, Жильвинас?

Лоренца только сейчас поняла, что говорят они не по-русски и не по-литовски, а на каком-то третьем языке, который, наверное, был у подобных существ в крови. Потому и исчез акцент у старухи.

— Жильвинасом я был в прошлой жизни, — усмехнулся отчим, — тебе не удалось сломить мою дочь. Впрочем, ты бы и так ничего не добилась. Нет у тебя надо мной власти, Гильтине.

Лунно-серебряная сеть опутала старуху. «Гильтине!» — прошептали камни. Ведьма сникла, почернела, забилась в серебряном силке, словно растрепанная птица. Корона отчима сияла все ярче, враги притихли. Воспользовавшись этим, Лоренца принялась распутывать веревки, которые стягивали руки и ноги Ажуоласа. Ничего не получалось, но она нашарила в кармане ключ от калитки, с его помощью удалось развязать один узел, и дело пошло лучше.

Оцепенение длилось недолго. Гильтине, похоже, обессилела, но злобы в ней только прибавилось. Она прошипела сквозь зубы:

— Власти нет… Но у меня есть сыновья.

Твари немного осмелели. Все же их было девятеро против одного. Айтварас выступил вперед. Ремень по-прежнему был у него в руке, Айтварас намотал его на кулак, готовясь ударить пряжкой, но вдруг нелепо дернулся и упал.

Вокруг его ног обвился… уж? Возможно, даже желтые пятнышки на голове виднелись. Только был этот уж толщиной в бревно. Айтварас дико заорал. Братья дернулись было ему на помощь, но уже показалась вторая змея, третья, четвертая, десятая… Они были повсюду — мирные подданные короля ужей. И оставалось только бежать без оглядки: ужи хоть и не ядовиты, но добычу заглатывать целиком умеют.

Отчим помог освободить Ажуоласа.

— Идемте, — сказал он, — здесь оставаться не стоит.

Айтварасу, кажется, удалось вырваться, он тоже понесся по переулку. Лоренца так и не узнала, далеко ли он ушел. Судя по доносившимся воплям, враги были еще живы.

Не оглядываясь, Жильвинас с детьми шел по янтарной дороге, а сзади набегали волны, скрывая город до тех времен, когда настанет ему пора проснуться. И горожане вновь погружались в блаженный сон, а печальные рыбы плыли по улицам, время от времени заплывая в окна и глядя в лица здешних жителей с бессмысленным рыбьим любопытством.

Когда они вышли на берег, все было кончено. Море вернулось. Шелестели волны, оставляя на берегу пену, белую, хоть ночью этого не видно, как кружево на старинном портрете. Кричали ночные птицы.

Ажуолас сжал ее руку.

— Спасибо! — сказал он.

— Спасибо, Лариса! — сказал и отчим.

Лоренца покачала головой:

— Нет, я виновата. Молчала обо всем. И Ажуоласа втянула. Но я им ничего не сказала, правда…

— Я знаю, — кивнул отчим, — не она меня позвала. Это ужи.

— Ужи?

— Они видели, как ты туда шла. Они тебя запомнили — что ты им молоко наливала.

— А…

Ажуолас неловко обнял ее за плечи.

— Ты как? К врачу, наверное, надо?

— До завтра потерплю… Что врачу-то будем говорить?

— Врач семейный, — отозвался отчим, — он про нас знает. Добро пожаловать домой, Лариса.

— Лоренца! — поправила она. — Зовите меня так. Я… — и запнулась, не зная, как объяснить. Но они просто кивнули:

— Хорошо.

— Она не виновата, — сказала Лоренца, уже войдя в калитку. — Она пыталась промолчать. Она боролась…

— Это старая история, — ответил Жильвинас, — мир изменился. Грехи прощаются, и раны затягиваются. Ты сегодня помогла исцелить еще одну. Дребуле может спать спокойно.

— Идемте же, — вздохнул Ажуолас, — у нас вся жизнь на разговоры. А я хочу чаю, синяки «Спасателем» смазать — и спать.

— Идемте! — кивнул отец на светлый квадрат окна. — Мама волнуется.

И они вернулись домой.

ПРИМЕЧАНИЯ

Жиежула— в литовском фольклоре примерно то же, что в русском Баба-яга.

Рагана— ведьма.

Эгле (Ель), Ажуолас, Жильвинас, Дребуле —персонажи легенды об Эгле, королеве ужей.

Айтварас —нечистая сила.

Гильтине —смерть.

Константин Наумов ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ