Тутанхамон. Книга теней

— Хуже всего мне бывает перед рассветом. В эти часы я понимаю, что смерть на день ближе. Начинаю страшиться смерти тех, кого люблю. Собственной смерти. Думаю обо всех добрых делах, которые я не сделал, о любви, которую не смог взрастить, о времени, которое потерял. А покончив со всеми этими бесполезными сожалениями, я думаю о пустоте смерти. Как это — не быть здесь. Не быть вообще нигде…

Некоторое время Тутанхамон молчал; я даже засомневался, не зашел ли я слишком далеко. Однако потом он хлопнул в ладоши и засмеялся.

— Какой же ты замечательный собеседник, Рахотеп! Столько оптимизма, столько жизнерадостности…

— Вы правы, господин. Я слишком много размышляю. Дочки все время говорят, что мне надо быть повеселее.

— И они правы. Но меня беспокоит другое. В твоих речах я не слышу ни слова веры в богов.

Я ответил не сразу, поскольку внезапно почувствовал, что вступаю в разговоре на почву тонкую, как папирус.

— Я борюсь со своей верой. И я борюсь за то, чтобы верить. Возможно, таков мой личный способ бояться. Вера говорит нам, что духом мы не умираем. Но, как ни пытаюсь, я обнаруживаю, что не могу пока что поверить в это.

— Жизнь сама по себе священна, Рахотеп. Все остальное — тайна.

— Поистине так, господин. И иногда, когда я лежу и думаю свои бесплодные думы, ко мне подкрадывается рассвет; наступает утро, и просыпаются дети, улица снаружи наполняется людьми и суетой, как и все остальные улицы по всему городу, в любом городе страны. И я вспоминаю, что меня ждет работа, которую нужно делать. И тогда я встаю.

Мы немного посидели в тишине.

— Ты прав, — проговорил Тутанхамон. — Долг — это все. А перед нами великая работа, которую необходимо завершить. Все, что произошло в последнее время, лишь укрепило меня в абсолютной решимости стать настоящим царем, продолжив дело моих великих предков. Когда мы вернемся в Фивы, я установлю новый порядок. Власть тьмы будет упразднена. Настало время принести Обеим Землям свет и надежду, ради славных имен правителей моей династии!

Я снова склонил голову, приветствуя эти смелые слова, и попытался представить себе, каким может быть мир, если, все же, в конце концов свет сумеет одолеть тень.

Тутанхамон разлил вино в два кубка, протянул мне один и указал на табурет рядом с собой.

— Я понимаю, у кого есть причины желать мне смерти. Хоремхеб рвется к власти; во мне он видит лишь препятствие для учреждения собственной династии. А Эйе станет противиться новому порядку потому, что он лишит его влияния. Но мы с Анхесенамон сумеем воздать ему по заслугам.

— Царица, несомненно, очень ценный помощник, — заметил я.

— Она разбирается в стратегии, а я — в том, как себя подать. Очень удачное сочетание. К тому же мы доверяем друг другу. Мы полагались друг на друга с тех пор, как были детьми, сперва по необходимости, но это быстро переросло во взаимное восхищение.

Он помолчал.

— Расскажи мне о своей семье, Рахотеп.

— У меня три замечательные девочки и маленький сын, милостью моей жены.

— Ты воистину счастливец, — кивнул царь. — Нам с Анхесенамон до сих пор так и не довелось это испытать, а нам совершенно необходимо иметь детей, которые могли бы нам наследовать. Дважды мы терпели неудачу: дети рождались мертвыми. Девочки, так мне сказали. Их смерть наложила на нас тяжелый отпечаток. Из-за этого моя жена считает себя… испорченной.

— Но вы оба еще молоды. Время есть.

— Ты прав — время есть. Время на нашей стороне.

Мы оба молчали. Текли мгновения. Слабый свет от жаровни плясал на стенах шатра. Внезапно я ощутил усталость.

— Я сегодня буду спать рядом с вашим шатром, — сказал я.

Он покачал головой:

— В этом нет необходимости. Больше я никогда не буду бояться темноты. А завтра мы снова пойдем на охоту, и возможно, наша удача принесет нам то, чего мы желаем, — льва.

Я встал, склонил голову и уже собирался выйти из шатра, когда Тутанхамон неожиданно заговорил вновь:

— Рахотеп! Когда мы вернемся в Фивы, я хочу, чтобы ты стал моим личным телохранителем.

От изумления я не нашелся, что сказать.

— Это большая честь, господин. Но ведь это место занимает Симут?

— Я хочу назначить на эту должность того, кто будет ставить мою безопасность превыше всего остального. Уверен, я могу доверять тебе, Рахотеп. Ты — человек чести и достоинства. Мы с женой нуждаемся в тебе.

Должно быть, я выглядел обескураженным, поскольку царь продолжал:

— Эта должность будет щедро оплачиваться. Наверняка это пойдет на пользу твоей семье. И тебе больше не придется думать о дальнейшей карьере в городской Меджаи.

— Вы оказываете мне слишком большую честь. Можем мы вернуться к этому разговору, когда снова будем в Фивах?

— Хорошо. Но не отказывай мне.

— Да будете вы живы, благополучны и здоровы, господин!

Он кивнул. Я поклонился и отступил на шаг. Но не успел я покинуть шатер, Тутанхамон снова окликнул меня:

— Мне нравится разговаривать с тобой, Рахотеп… Насколько мне вообще нравится разговаривать с людьми.