Тутта Карлссон Первая и Единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие

— И совсем не смешное, — рассердился Людвиг Четырнадцатый. — Всё очень просто. Наша семья самая большая во всём лесу. И я совершенно случайно оказался четырнадцатым в этой семье.

— У тебя чет-чет-четырнадцать братьев и сестёр? — пропищал комочек. — Есть чем хвастать!

— Только тринадцать, — рассердился Людвиг Четырнадцатый. — Но можно подумать, что у тебя их больше!

— Вряд ли я смогла бы сосчитать их всех, — ответил комочек. — А зовут меня Тутта Карлссон.

В канаве наступила тишина. Оба думали одно и то же: «Кто же сидит напротив меня?»

И снова первым начал спрашивать Людвиг Четырнадцатый.

— Ты птица, не правда ли?

Тутта помотала своей маленькой головкой.

— Но ведь ты же сама сказала, что летаешь не очень хорошо!

Тутта опять помотала головкой.

— Ты живёшь здесь, в лесу?

Тутта покачала головой.

— У людей?

Тутта утвердительно кивнула.

— А какого цвета у тебя шубка?

— У меня нет ни-ни-никакой шубки, у меня пушинки, и они жёлтые, — ответила Тутта Карлссон.

Людвиг Четырнадцатый почесал за ухом, совсем как папа Ларссон. «Жёлтая птичка, которая не умеет хорошо летать и которая живёт у людей, — размышлял он. — Не может быть, чтобы это была…»

— Ты же, конечно, не курица? — спросил он в ужасе.

— Да нет, — пропищала Тутта. — Я ещё не курица. А ты что за птица? Ты живёшь в лесу?

Людвиг Четырнадцатый кивнул.

— Ты ручной?

Людвиг Четырнадцатый фыркнул.

— А какого цвета твои пушинки?

— У меня нет никаких пушинок, у меня шубка, и она рыжая, — ответил Людвиг Четырнадцатый.

— А хвост у тебя есть?

— О-о, да, конечно.

— Пин-пин-пинтересно! Значит, я правильно угадала! — воскликнула Тутта и ближе подошла к Людвигу. — Ты заяц?

— Положим, — возразил Людвиг Четырнадцатый.

Тутта остановилась. «Дикий зверь с рыжей шубкой и большим хвостом. Если это не заяц, то тогда это должен быть…» Тутта задрожала.

— Тогда, может быть, ты хитрый лис? — заикнулась она. — Нечего сказать, пик-пик-пикантно.

— «Пик-пик-пик»! — сердито передразнил Людвиг Четырнадцатый. — Опять на тебя напала пик-пик-пикота?

Тутта вздохнула с облегчением.

— Вот здорово, — сказала она. — А то я было подумала, что попала в такую ужасную компанию.

Людвиг Четырнадцатый таинственно улыбнулся. Знала бы Тутта Карлссон… И тут у него засосало под ложечкой.

— Я хочу есть, — захныкал он. — Я не ел целый день.

— Бедный Людвиг Четырнадцатый! — воскликнула Тутта Карлссон. — А что ты любишь больше всего?

— Я ем всё, — ответил Людвиг. — Разве ты не слышишь, как у меня бурчит в животе?

— У меня есть предложение, — обрадовалась Тутта Карлссон. — Проводи меня домой. Я ведь очень боюсь ли-ли-лисиц. А там у нас во дворе много всякого съестного.

— А мне можно? — удивился Людвиг Четырнадцатый.

— Конечно же, это совсем не опасно, — заверила Тутта Карлссон. — Сначала пройдём через овсяное поле, потом через клубничную поляну, и мы дома. Ты же бежал той дорогой, когда упал на меня.

Людвиг Четырнадцатый вдруг вспомнил, почему он оказался в канаве.

— Туда я больше не пойду, — заявил он. — Уж лучше умереть с голоду.

— Вот глупый! — засмеялась Тутта Карлссон. — Люди совсем не опасны. Да и Максимилиан тоже. Даже если ты боишься собак.

— Я совсем не боюсь ни людей, ни собак, — его бросило в дрожь от волнения. — Я боюсь Этого на клубничной поляне. Разве ты не видела там такого огромного, такого ужасного, который вот так расставил руки и страшно звенит? А его лицо без глаз и без носа…

Тутта Карлссон рассмеялась, да так, что все её пушинки заколыхались.

— Нечего пи-пищать, — заикнулся Людвиг Четырнадцатый. — Если бы я не сбежал и не спрятался в канаве, Этот догнал бы меня и съел.

— Пойдём, — сказала Тутта Карлссон и захлопала крылышками. — Обещаю, что Этот не съест тебя.

— Ты с ним знакома, да? — Людвиг Четырнадцатый разинул рот от удивления.

Тутта Карлссон ничего не ответила и засеменила через овсяное поле. Вскоре они оказались на клубничной поляне.

— Остановись, — зашептал Людвиг Четырнадцатый. — Разве ты не видишь? Этот так и стоит на месте. Дальше я не сделаю ни шага.

— Трусишка, — ответила шёпотом Тутта Карлссон. — Я ведь иду первая.

Людвигу Четырнадцатому очень не хотелось показывать, как ему страшно, и он поплёлся за Туттой Карлссон. Но с каждым шагом сердце его стучало всё громче и громче.

И вот они уже стояли под самыми распростёртыми руками.

— Вот твой ужасный Этот, — сказала Тутта Карлссон. — Смотри, он же совсем не движется.

— Да, но на нём шуба и шляпа! Так что же это? Может, это всё же человек? — прошептал Людвиг Четырнадцатый.

— Пин-пин-пинтересно, все лесные звери такие дураки? — поинтересовалась Тутта Карлссон. — Какой же это человек?

Людвиг Четырнадцатый впервые подумал, что, может быть, он действительно глупый.

— Скажешь ты наконец, кто это? — грозно спросил он.

— Пугало!

И Тутта Карлссон начала опять попискивать от смеха.

— А ты и вправду считал, что пугало может в два счёта проглотить тебя, как червяка? — захлёбываясь, верещала она. — Вот расскажу я всем домашним жив-жив-животным и пич-пич-пичугам. Ну и посмеются же они, пик-чик-чик!