Туунугур (СИ)

- Конференция - это первый шаг. А дальше выйду на горадминистрацию, будем вместе организовывать мероприятия в честь победы. Степанов будет за меня - мы ж сотрудничаем, поможет с защитой. Я вообще думаю расширяться, весь ДК под музей взять. Друзья-археологи машут - когда, мол? У нас полно материала. А что я им могу сказать? Без администрации вопрос не решить. Вы как думаете, Светочка?

Вишневская вымученно улыбалась, попивая вино. А Голубев продолжал:

- Эти сволочи грозили мне урезанием фондов. Каково! Хотели ДК под кинотеатр переоборудовать. Знаю, чьи это происки - Цевина с компанией. Копают под меня, до мэра дошли. А я им - вот, пожалуйста, все документы. У меня одни детские утренники отбивают больше, чем их кинотеатр. Да плюс школьные экскурсии. Меня так просто не возьмёшь! Верно, Светочка?

Вишневская сдержанно кивнула, едва заметно вздохнув.

- Между прочим, - встрял Клыков, - вы тут Степанова расхваливаете, а мы вместе с Анатолием Сергеевичем вышли против него на тропу войны. За нарушение трудового законодательства.

Голубев покачал головой.

- Зря вы это. Уважаемый человек, депутат...

- А Анатолий Сергеевич его даже с коммунистами пытался столкнуть, - продолжал, смеясь, Клыков.

Стоявший за спиной Киреева Джибраев подал голос:

- Анатолий Сергеевич - молодец. Борется за правду. Благодаря ему у заочников отменили пары по воскресеньям. Шрёдер шипит: "Скажите спасибо вашему Кирееву". Мы все - за него.

Собеседники как-то по новому уставились на Киреева, и даже в глазах Вишневской проснулся интерес.

- И что же, думаете идти до конца? - спросил Голубев.

- Конечно, - подтвердил Киреев.

- А оно вам надо?

Киреев пожал плечами.

- Мне-то со Степановым делить уже нечего, - сказал он. - Тут дело принципа. Хочется поставить человека на место. Степанов - это вошь. Винтик в системе. Мелкий пакостник. Дело не в нём...

- Ну да, ну да, - весело закивал Голубев. - В системе.

- Именно так.

Клыков плеснул себе водки и протянул бутылку Кирееву:

- Хотите?

- Давайте.

Они выпили ещё по одной. Киреев начал прощаться:

- Я, пожалуй, пойду. Дела ждут.

- Какие ещё дела? - воскликнул Голубев. - Новый год на носу.

Вишневская вдруг тоже сказала:

- И я пойду, Анатолий Сергеевич. Спасибо за угощение.

Голубев взвился.

- Как можно, Светочка! Обидите гостей. Вы же - главная звезда нашего раута. Цветок Туунугура.

- Извините, Анатолий Сергеевич, но вы несёте сами не знаете что!

- Вы меня убиваете.

- С новым годом.

Она ушла.

Миннахматов отозвал Киреева и Джибраева в сторону.

- Поеду в Якутск. Постараюсь выбить грант. В марте собираюсь в Иенгру. На Уктывун. Будут оленьи бега. Приглашаю.

- Спасибо. Постараюсь быть, - официальным тоном ответил Киреев.

Джибраев же мечтательно закачался на носках.

- Олени... Мясо... Шашлык будет?

- Будет.

- Тогда и я поеду.

Киреев спустился вниз. Взял в гардеробе куртку с шапкой, вышел на улицу и, вдохнув морозный воздух, стал натягивать варежки. В голове немного шумело, звёзды на небе расплывались, словно тающие льдинки.

Дверь за его спиной приоткрылась, и на крыльцо вышла Светка. Боязливо оглядевшись вокруг, спросила:

- Ты как, не очень пьяный?

- Как стекло.

- Ну так проводи меня, что ли. Голубев, засранец... Кабы не он, давно бы ушла.

- Пойдём, - равнодушно согласился Киреев.

- Так ты действительно решил бороться со Степановым? - спросила Светка, помолчав.

- Ну да.

- Принципиальный, значит?

- Вроде того.

- Никогда бы не подумала.

- Почему это? - с обидой спросил Киреев.

- Что я, нашей кафедры не знаю? Клоповник.

- Вот потому я и ушёл.

Вишневская посмотрела на него с любопытством. Они некоторое время шли молча, затем она спросила:

- Так ты сам ушёл?

- Сам.

- Все из кожи вон лезут, чтобы удержаться, а ты ушёл.

- Ну да.

Кирееву лениво было говорить. Даже присутствие Светки не могло его встряхнуть. Он шёл и думал о своей апелляции.

Минуты три они молчали, потом Светка вдруг спросила:

- Ты на меня не обиделся из-за того разговора... ну, когда мы виделись в последний раз?

- Ты же знаешь.

- Понимаешь, я подумала, что ты - как все они. Мыльный пузырь. А ты вон какой. Упрямый.

Киреев промолчал.

- Мне Степанов тоже не по душе, если честно, - призналась Вишневская. - Сальный он какой-то. Да и Шрёдер. Проходимцы. Ужасно всё это надоело. Каждый день одно и то же. Я когда развелась, думала - жизнь начнётся. А она так и не началась. Как у Гоголя: смотришь вокруг, а вместо лиц - одни рыла.

- Я не слышу конструктивных предложений, - иронически отозвался Киреев.

- Я их тоже не слышу, - усмехнулась Светка.

- Да, тут ты права, - сокрушённо признал Киреев.

Они дошагали до Светкиного подъезда, и Вишневская, остановившись на крыльце, сказала:

- Ну ты звони. Я буду рада тебя услышать.

- Ладно, - кивнул Киреев и, махнув на прощание, отправился в сторону своего дома.

Глава девятая

Иенгра