Туунугур (СИ)

- Вы - животные, просто животные. Идёте на поводу инстинктов. Не хотите подумать. Ведь вы же - неглупый человек, Толя. Включите рассудок. К чему приведёт ваша так называемая борьба? К разбитому корыту. И это в лучшем случае. Вы перед Степановым - никто! Понимаете это? Он не давит вас лишь потому, что брезгует. Не рассматривает как противника. Но боже вас упаси озаботить его всерьёз. Ведь он - депутат, вхож в высокие кабинеты. Вы понимаете меня? Если вам наплевать на свою судьбу, это - ваше дело, но умоляю, не впутывайте Светлану. Оставьте её в покое. Она... ослеплена вами. Но это временно. Потом пелена спадёт, и что она увидит? Пустоту. Что вы можете ей дать, Толя? У вас даже нет своей квартиры.

- Анатолий Сергеевич, не заставляйте меня выпроваживать вас.

Голубев втянул носом воздух и, глядя Кирееву за спину, произнёс:

- Помните, Светлана, я всегда готов протянуть вам руку помощи. - Перевёл взгляд на Киреева и закончил: - Прощайте, Толя.

Он направился к лифту, а Киреев вошёл в квартиру и закрыл за собой дверь.

- Совсем директор башку потерял. Часто он к тебе наведывается?

Вишневская приняла оскорблённый вид.

- Скажешь тоже!

- Ну, если продолжит в том же духе, ты мне скажи.

Он сел на тахту и начал снимать ботинки. Светка подошла к двери и посмотрела в глазок.

- Ушёл, слава богу.

- Старость - не радость, - усмехнулся Киреев.

Глава десятая

Последняя схватка

В апреле Киреева вызвали в МВД поговорить насчёт Бажанова. Киреев честно поведал следователю историю со всеми обстоятельствами, включая роль КПРФ. "В общем, понятно, - заключил тот. - Вам попался некомпетентный юрист, который развалил дело. Но следствие против него не имеет ни малейших перспектив. У вас даже нет расписки. В договоре, конечно, написано, что он приступает к обязанностям после полной оплаты. Но это - филькина грамота. Копия квитанции об оплате, которую он приложил к исковому заявлению, - то же самое. Фактически, эта копия - подделка. Ни то, ни другое вам никак не поможет. Ну разве что коллеги-следователи возьмутся за этого Бажанова по-настоящему и выбьют из него признание, что он - Рамзес Пятнадцатый. Но с какой стати им заниматься такой мелочёвкой? Они колят урок, рецидивистов. А этим и мараться не станут".

Киреев понимал его правоту, но всё же надеялся получить хотя бы постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Вдруг там будут какие-нибудь новые обстоятельства?

К началу мая срок следствия должен был завершиться, но никакой бумаги он так и не получил. Озадаченный этим фактом, Киреев позвонил следователю. "Странно, - отозвался он. - Мы отправляли бумагу. Разберёмся".

Разбирался он два месяца. Киреев звонил ему снова и снова. Следователь просто не брал трубку, чем вогнал Киреева в полное дежавю. Только в июле на том конце ответил женский голос, что "следователь уехал в отпуск". Больше Киреев туда не звонил.

Идея покарать бывшего подчиненного, однако, не отпускала Клыкова. Он все еще излучал оптимизм по поводу возможного обращения в суд. Пусть дело о мошенничестве не выгорело, но можно было попробовать подать иск на основании законодательства о правах потребителей, поскольку Бажанов очевидным образом провалил оказание услуг. Однако молодая коллега Клыкова, к которой он прислушивался, вылила ушат холодной воды - никаких гарантий, шансы пятьдесят на пятьдесят. К тому времени эта юристка уже ходила с большим животом, и больше Киреев её не видел.

Не смирясь, Киреев предложил забыть пока о Бажанове и сосредоточиться на институте - суд не помог, но оставались еще прокуратура и трудовая инспекция. В конце мая он отдал пять тысяч за составление заявлений в обе инстанции. На самом деле, это была одна и та же бумага, просто отправленная в два разных места. Через неделю заявление было готово, Киреев скинул его себе на флешку и пообещал изучить. Чтобы не бегать каждый раз в "Консультант", он спросил, нельзя ли отправить свои замечания на электронную почту. Клыковский ответ его ошеломил. Почта в "Консультанте" была, но ею практически не пользовались, разве что раз в месяц. Оказалось, в конторе у Клыкова царил заповедник начала двухтысячных. Киреев всё же настоял на своём и выбил у сотрудников агентства обещание проверить почту.

Вскоре он получил уведомление от зампрокурора города о том, что его кляуза переслана в трудовую инспекцию. Таким образом, один из адресатов для жалоб самоустранился.

По закону у трудовой инспекции имелся один месяц на проверку фактов. Этот срок инспекция пропустила и ответ послала лишь пятого августа. В ответе было сказано, что сия грозная инстанция, пользуясь имеющимся в законе правом, берёт дополнительный месяц на обсуждение - прямо как знатоки в "Что? Где? Когда?".