ТУВИНСКИЕ СКАЗКИ

– Верно, Сумелдей. Узнай мне теперь – сколько лет исполнилось черному медведю с белой головой. Не угадаешь – с жизнью прощайся.

Печальный побрел домой Сумелдей. Вышла навстречу ему Чечен-кыс и спрашивает:

– Отчего, отец, ты опять такой печальный?

Рассказал старик о новой загадке хана и заплакал:

– Не гаснувший огонь моего очага теперь погаснет. Не умер я раньше – теперь умру, дочка.

– Не печалься, отец. Найди мне лучше в тайге шесть черепов, – попросила его Чечен-кыс.

Разыскал Сумелдей в тайге шесть черепов, принес в юрту.

Привязала Чечен-кыс три черепа справа и три слева к одежде старика и говорит:

– Иди, отец, на перевал Арзайты-горы и жди там.

Взобрался старик на перевал и ждет. Вдруг видит – из густой тайги вылез черный медведь с белой головой. Подошел к старику поближе, стал разглядывать:

– Шестьдесят лет прожил я на северном склоне, пятьдесят лет прожил на южном склоне, сто десять лет мне, но когда еще не видел семиголового человека, – удивленно сказал медведь и быстро заковылял прочь.

Обрадовался старик, пошел к хану с ответом.

Услышал хан ответ Сумелдея и послал свое войско разузнать – сколько лет медведю. Устроили воины облаву на медведя, схватили его и стали бить прутьями. Взвыл медведь:

– Шестьдесят лет прожил я на северном склоне, пятьдесят лет прожил я на южном склоне, сто десять лет мне, но никогда еще меня не били так сильно.

Поскакали тогда воины к хану и говорят:

– Хан, старик правду сказал. Черному медведю с белой толовой сто десять лет.

Рассердился хан и решил снова испытать Сумелдея:

– Ну, старик, если ты и впрямь такой мудрый, сделай мне завтра из золы веревку. Я сам приеду посмотреть.

Печальнее прежнего вернулся домой старик и заплакал:

– Беда пришла, дочка. Приказал хан из золы веревку сделать. А как я ее сделаю?

– Не печалься, отец. Принеси мне две барбы (барба – кожаный мешок для вьюка) осоки, – попросила его Чечен-кыс.

Нарвал старик осоки и принес дочери. Чечен-кыс свила из нее веревку, а потом подожгла.

Утром, как только заиграла заря и камни стали золотисто-пестрыми от солнца, приехал хан. Смотрит и удивляется: перед юртой веревка из золы лежит. Разозлился хан и умчался обратно. Снова вызвал Сумелдея к себе в юрту, а сам думает: «Простой человек умнее хана оказался».

– Вот что, старик, даю тебе шесть быков, а ты к утру приготовь простоквашу из их молока. Не сумеешь сделать – худо тебе будет.

Печальный пригнал домой Сумелдей быков и рассказал Чечен-кыс о ханской задаче.

– Не печалься, отец. Отведи быков в загон и ложись спокойно спать, – успокоила старика дочь.

Утром, как только заиграла заря и камни стали золотисто-пестрыми от солнца, приехал хан.

Смотрит, перед юртой сидит Чечен-кыс – волосы расчесывает.

– Скажи, девушка, сколько у тебя волос на голове?

– А сколько оставил следов ваш конь от ханского аала до нашей юрты? – бойко спросила Чечен-кыс и засмеялась.

Не смог хан ответить на вопрос и поспешил в юрту. Остановила его Чечен-кыс:

– В юрту нельзя входить, хан. Там мой отец рожает.

– Разве может мужчина рожать? – удивился хан.

– А разве может бык доиться? – спросила Чечен-кыс и звонко рассмеялась.

Стыдно стало Ай-хану, вскочил он на коня и ускакал.

Понял хан, что Сумелдею Чечен-кыс во всем помогает, и решил ее проучить. Передал через слугу приказ девушке – приехать к нему в гости на таком коне, чтобы у него было две пары глаз, два хвоста, восемь ног.

Оседлала Чечен-кыс кобылицу и отправилась к Ай-хану.

Увидел ее хан и усмехнулся:

– Не решила ты моей задачи.

– Нет, хан, – возразила Чечен-кыс. – Это кобылица жеребая. У нее с жеребенком – две пары глаз, два хвоста, восемь ног.

Понравилась хану Чечен-кыс и говорит он ей:

– Мудрая девушка, стань моей снохой, а сыну – доброй женой.

Ответила девушка:

– У меня есть старый отец. Его нужно мясом кормить, молоком поить. Не могу его бросить.

Рассмеялся хан:

– Эта беда невелика, пусть живет в моем аале. Всего ему будет вдоволь.

Согласилась тогда Чечен-кыс.

Поставил Ай-хан молодым большую белую юрту, и стали они жить-поживать.

Однажды вздумал Ай-хан поехать к Дошкун-хану (Дошкун-хан – жестокий хан). Был этот хан очень жестокий. Любил он играть в шахматы и каждому проигравшему отрубал голову. «Мне теперь нечего бояться. Находчивая сноха выручит», – думает Ай-хан.

Приехал Ай-хан в аал Дошкун-хана, привязал коня к железной коновязи и вошел в юрту.

Сидит Дошкун-хан на девятирядном ковре и скучает.

Говорит Ай-хан хозяину:

– Здравствуй, Дошкун-хан! Зовут меня Ай-хан. Вызываю тебя на состязание в шахматы.

Согласился Дошкун-хан.

Стали они играть. И так увлеклись, что про все забыли. Над первым ходом думали тридцать дней – один месяц, над вторым ходом шестьдесят дней – два месяца, лето-зиму не замечали. Наконец Дошкун-хан одолел гостя. Обрадовался, собрался в поход – забирать скот и добро Ай-хана.

Схватили Ай-хана слуги и привязали его к четырем колам, а на шею колодку надели.

Взмолился Ай-хан:

– Прежде чем скот убивать – надо кровь у него взять, прежде чем человека убивать – надо ему слово дать.

– Ну, говори! – приказал Дошкун-хан.