ТУВИНСКИЕ СКАЗКИ

– Ты, что, проклятый, захотел погибели моему скоту? – и приказал хан избить глупого Кучулуга. Тот еле домой дотащился.

На другой день прибежал Кучулуг к Аргалыгу, схватил его, связал и посадил в мешок, только голову оставил.

– Ну, теперь от меня не уйдешь, обманщик. Сожгу тебя.

– Конечно не уйду, ты меня понесешь, – говорит Аргалыг. – Только неси меня на распутье семи дорог и сожги меня на костре из можжевельника, потому что я святой человек.

Притащил его Кучулуг на распутье семи дорог, подвесил мешок на дерево, а сам пошел в тайгу можжевельник искать.

Сидит Аргалыг, во все стороны поглядывает – не едет ли кто. Наконец увидел на одной из дорог одноглазого хана в черном шелковом халате на вороном коне.

Закрыл скорей Аргалыг один глаз и уставился в небо.

Подъехал хан поближе и спрашивает:

– Ты чего здесь висишь? Кто тебя подвесил?

Отвечает Аргалыг:

– Вот уже седьмой день я здесь нахожусь. Глаза у меня нет. С неба сегодня должен один глаз упасть. Вот я и жду.

– Пусти меня на свое место, парень, – стал умолять его одноглазый хан.

– Нет, нет, – отвечает хитрый Аргалыг. – Мне самому глаз нужен.

– Слушай, парень. Я хан, а ты простой человек – мне глаз нужнее. Я тебе дам своего коня и одежду. Только пусти меня на свое место.

Долго упрашивал хан.

Наконец Аргалыг согласился. Снял его хан с дерева, отдал ему свою одежду, а сам забрался в мешок. Аргалыг повесил его на свое место и ускакал на ханском коне.

Усталый и злой вернулся Кучулуг из тайги.

– Тоже мне, святой нашелся. Чтоб тебе сгореть, проклятый, на этом можжевельнике, – ругался Кучулуг.

Прислушался он, а из мешка доносится бормотание.

Засмеялся Кучулуг:

– Молись не молись – теперь не выкрутишься, все равно сожгу, – и развел под мешком огонь.

Испугался хан и закричал:

– Я хан! Потуши огонь.

– Молчи, проклятый, все равно сгоришь, – ответил Кучулуг и уехал.

На другой день Кучулуг отправился в аал Аргалыга за его юртой. Смотрит он, а около коновязи стоит вороной конь в серебряной сбруе.

– Что это за человек сюда приехал? – удивился Кучулуг, вошел в юрту и остолбенел от удивления.

Сидит на ковре Аргалыг в шелковой одежде. Опомнился Кучулуг и спрашивает:

– Я же тебя сжег. Откуда ты опять взялся?

Говорит весело Аргалыг:

– Я был в стране чертей. Там черти добро делили. Мне вот дали, и тебе оставили.

Стал просить его Кучулуг:

– Сожги меня, пожалуйста, скорей.

Сжег его Аргалыг и стал себе спокойно жить-поживать.

МАЛЬЧИК С ПАЛЬЧИК

Жил-был бедный старик Кара-Сал. У него был маленький сын, ростом с пальчик – Эргектей-оол. Недалеко от них жил жадный Караты-хан.

Однажды, когда в юрте не осталось ни горсти тары (тара – жареное просо), ни чашки молока, старик Кара-Сал сильно запечалился. Тогда Эргектей-оол решил раздобыть что-нибудь. Ночью он потихоньку от отца увел из стада Караты-хана самого жирного быка.

Проснулся утром Караты-хан – быка нет. Осмотрел хан следы вокруг загона и отправился со слугой к черной юрте Кара-Сала.

Приходит в юрту старика и давай грозить:

– Проклятый вор, ты мне ответишь своей шкурой за моего быка.

– Помилуй, Караты-хан, я не крал ничего, – отвечает старик.

Бросился хан с кулаками на старика.

Закричал Эргектей-оол:

– Не трогай отца. Это я увел быка. С меня и спрашивайте.

Хан не поверил мальчику.

– Как могла такая кроха увести моего огромного быка?

Эргектей-оол клянется:

– Нет, правда, это я увел.

Усмехнулся хан, подумал немного и говорит:

– Ну, если так – докажи мне, что ты такой ловкий. Выкрадешь сегодня ночью у меня жемчужину – поверю и прощу. Не сумеешь – голову отцу снесу.

Вернулся Караты-хан в свой аал и начал готовиться. В три кольца окружило войско аал хана. Около привязи хан расставил двух злых верблюдов. У входа в юрту посадил двух злых собак. В юрте двое лам сели по одну сторону, двое шаманов – по другую сторону. На юрту забрались два человека с ковшами масла, чтобы подливать его в огонь. Сам хан лег посередине юрты и думает: «Охрана у меня надежная. Поймает воришку». Вскоре он захрапел на весь аал. Услышали ламы этот храп, и одолела их зевота – спать хочется. «Засну-ка я немного, ведь у меня есть напарник», – подумал каждый из них, и они враз заснули. То же самое случилось и с остальными.

Эргектей-оол этого только и ждал. Тихо подкрался он к уснувшим воинам и попарно связал их всех за косы (раньше мужчины спереди на голове волосы сбривали, а сзади заплетали косичку). Бросил верблюдам по комку солонца (солонец – земля с проступившей на ней солью), – и они пропустили его. Кинул он двум собакам по куску мяса, – и они его не тронули. Вошел в юрту и накрыл лам теплой овечьей шкурой, а в ноги шаманам положил ягненка. Потихоньку забрался на юрту, выплеснул масло из ковшей и налил туда воды.