Тувинские сказки

В той сказке было все наоборот:
Верблюжий хвост — земной касался пыли,
Рога козла — врезались в небосвод,
И слабые — в ней силачами были.

Что я теперь бы сверху разглядел —
Назвать бы можно сказкой настоящей:
Страну, где столько интересных дел,
Горячее переполняет счастье.

И чудеса в обычае у нас,
Мы им привыкли верить без опаски.
И жизнь, людьми творимая сейчас,
Прекраснее любой волшебной сказки.

И взрослым и детям будут по душе слова мудрой сказки, и пусть их читают не только в Туве.

М. Хадаханэ.

Оскюс-оол

Жил-был Оскюс-оол. Бродил он по аалам, тем и кормился. Однажды пришел он в аал Караты-хана.

— Откуда идешь, Оскюс-оол? — спросил его хан.

— Лето наступает — ищу, где хойтпак[1] есть, зима наступает — ищу, где бора-быда[2] есть, — ответил Оскюс-оол.

— Так и быть, буду кормить тебя — летом хойтпаком, зимой бора-быда. Но за это будешь пасти семьдесят моих желтых козлов. Только смотри: в горы гоняй — в степь не пускай.

На другой день Оскюс-оол погнал семьдесят желтых козлов в горы, а они все норовили в степь повернуть. Совсем уморился Оскюс-оол, кричит-надрывается:

— Отрубит хан мои руки вместе с рукавами, снимет мою голову вместе с шапкой.

Вдруг, откуда ни возьмись, появился седой старик с бородой до самого пояса.

— Почему ты кричишь-надрываешься, Оскюс-оол?

— Как же мне не кричать? Караты-хан приказал козлов в горы гнать, а они все в степь поворачивают — никак не остановишь.

— А ты не кричи. Заверни голову стада в гору и скажи: «Семьдесят желтых козлов, к земле «тактагалдай»[3]! — посоветовал старик и исчез.

Завернул Оскюс-оол голову стада в гору и сказал:

— Семьдесят желтых козлов, к земле «тактагалдай»!

Остановились козлы, как вкопанные. Сколько ни гнал их Оскюс-оол, — козлы ни с места.

— Ну и вредный старик — верблюд бродячий, стрела кривая! Должно быть, это сам черт за моей головой приходил, — закричал Оскюс-оол.

Вдруг, откуда ни возьмись, снова появился седой старик с бородой до самого пояса.

— Почему ты опять кричишь-надрываешься, Оскюс-оол?

— Как же мне не кричать? Козлы стоят как вкопанные. Как же я их в горы отгоню?

— А ты не кричи, скажи спокойно: «Семьдесят желтых козлов, от земли «бодара»[4]! — посоветовал старик и исчез.

Послушался Оскюс-оол старика и говорит:

— Семьдесят желтых козлов, от земли «бодара»!

Только сказал — козлы тотчас встрепенулись и побежали в гору.

Поздно вечером загнал Оскюс-оол стадо в загон и пошел спать в ханскую юрту. Стал Оскюс-оол искать место, где бы прилечь — не находит: вся кошма на полу занята ханскими слугами.

— Ты что не спишь, Оскюс-оол? — спрашивает ханша.

— Места не могу найти. Вся кошма занята, — отвечает Оскюс-оол.

— Ложись тогда прямо на земле, — распорядилась ханша.

Рассердился Оскюс-оол, вспомнил слова старика и потихоньку сказал:

— Хан и ханша, к земле «тактагалдай»!

Пришло утро, а хан с ханшей подняться не могут. Что делать? Пригласили на помощь ламу, а Оскюс-оолу приказали ему прислуживать. Совсем загонял Оскюс-оола прожорливый лама: девять заварок чаю выпил, целого барана съел. Потом совершил лама хурум[5].

Не помогает.

Смеется Оскюс-оюл. Увидел это лама и потихоньку спрашивает:

— Скажи мне, как помочь ханской беде?

Говорит тогда ему Оскюс-оол:

— Видишь, возле юрты бродит черный бык. Схвати его за хвост и прочитай молитву.

Лама тут же бросился за черным быком, схватил его за хвост и забормотал молитву.

А Оскюс-оол тотчас же прошептал:

— Лама, к хвосту черного быка «тактагалдай»!

Испуганный бык помчался в степь, а приставший к нему лама завопил диким голосом:

— Спасите! Помогите! Оскюс-оола держите! Это его проделки!

Приказал хан схватить Оскюс-оола, а тот сказал потихоньку:

— Ханские слуги, к земле «тактагалдай»!

Сразу все остановились точно вкопанные.

Тогда Оскюс-оол спокойно вошел в ханскую юрту, уселся на девятислойный олбук [6] и стал за обе щеки уплетать ханские сладости и лепешки.

— Пощади, Оскюс-оол, — просит хан. — Я отдам за тебя мою дочь, выделю скот из моего скота, добро из моего добра. Поставлю тебе белую юрту.

Поверил Оскюс-оол хану и тихонько сказал:

— Хан и ханша, ханские слуги, от земли «бодара»!

Тотчас все ожило. Приказал тогда хан:

— Заколите священного белого быка!

«Вдоволь теперь мяса наемся», — обрадовался Оскюс-оол.

Ухмыльнулся зло хан, приказал зашить Оскюс-оола в бычью шкуру и бросить в Кара-Суг.

Закрутила, понесла Оскюс-оола быстрая речка. Совсем уж было задохнулся Оскюс-оол, да выловил его бедный рыбак.

Выскочил на волю Оскюс-оол, а старик рассердился:

— Что ты не даешь человеку рыбу ловить?

— Не сердись, старик. Злой Караты-хан хотел погубить меня, — сказал Оскюс-оол и отправился в путь.

Приходит он в ханский аал, а там уже никого нет. Откочевал хан на новое стойбище.