Тувинские сказки

Взмахнул хан шелковым платком, и все побежали к черной горе. Не успели женихи за гору перевалить, а Оскюс-оол, с малых лет привыкший бегать по горам за козами, уже обратно спешит.

Отдал Оскюс-оол хану ведро с водой и говорит:

— Мне пора в путь. Не нужна мне ваша дочь, не могу я здесь оставаться — отец велел идти к Золотому озеру.

И Оскюс-оол отправился дальше.

Два раза всходило и заходило солнце, а Оскюс-оол все шел на север. А когда взошло солнце в третий раз, увидел он Золотое озеро. По всему берегу кучками лежала сушеная рыба.

«Прав был отец, здесь я всегда буду сытым», — подумал парень и остался тут жить.

Как-то раз, бродя по берегу, Оскюс-оол увидел, как два рыбака поймали золотую рыбку и хотели ее в котел бросить. Жалко стало Оскюс-оолу рыбку, и он попросил:

— Отдайте ее мне.

— А ты что нам дашь взамен? — спросили рыбаки.

— У меня ничего нет, кроме пестрого таара — подарка отца. Хотите — берите, только рыбку не губите.

Видят рыбаки — хороший таар у Оскюс-оола, и согласились.

Вырыл он около берега ямку, наполнил озерной водой и пустил туда золотую рыбку. Ярче солнечных лучей засияла, заискрилась в воде золотая рыбка. Целый день любовался ею Оскюс-оол, даже во сне она, лучезарная, снилась.

Наутро он увидел, что в ямке около золотой рыбки появилось множество всякой рыбы. Обрадовался Оскюс-оол, часть рыбы он съел, часть засушил. Каждое утро ямка с золотой рыбкой вновь наполнялась рыбой.

Как-то утром пришел Оскюс-оол за рыбой, глядь, а там пусто.

Загоревал Оскюс-оол. Идет вдоль берега с поникшей головой и все думает о золотой рыбке. Вдруг видит — взбурлилось озеро, и на берег выскочил краснолицый старик в собольей шапке на огненно-красном коне. Подскакал он к Оскюс-оолу и говорит приветливо:

— Хозяин Золотого озера Далай-хан[12] зовет тебя к себе, Оскюс-оол.

«Зачем я ему понадобился?» — удивился Оскюс-оол, но ослушаться не посмел. Сел позади всадника. Зазвенело-засвистело у него в ушах, и в один миг оказался он на дне озера.

— Не хочу я тебе плохого, Оскюс-оол, — сказал ему краснолицый старик. — Смело иди во дворец Далай-хана. Ты спас жизнь его дочери, когда она играла в Золотом озере. Не бери у хана ни скота, ни добра. У ног хана увидишь маленькую рыжую собачку. Вот ее и проси.

Пошел Оскюс-оол по дороге, усыпанной золотым песком, и вскоре увидел юрту из белой парчи, да такую большую, что на девяти конях вокруг не обскачешь. Около юрты паслось такое множество скота, словно караганника в степи.

Навстречу Оскюс-оолу выбежали ханские слуги и с почетом повели его в юрту. Там его уже ждал Далай-хан — старик с длинной зеленой бородой, в халате из зеленого тонкого шелка.

Усадил он Оскюс-оола на белый девятирядный олбук и стал угощать крепким чаем, сладостями и лепешками. А потом приказал слугам:

— Выделите Оскюс-оолу добро из моего добра, скот из моего скота!

— Не надо мне добра из вашего добра — негде мне хранить его. Не надо мне скота из вашего скота — негде мне пасти его. Подарите мне лучше ту собачку, что у ваших ног лежит, — сказал Оскюс-оол.

Взглянул Далай-хан на собачку — заплакал, посмотрел на Оскюс-оола — засмеялся. Потом привязал к собачке волосяную веревку, обнял Оскюс-оола, дал ему поводок в руки и велел краснолицему старику отвезти гостя на берег Золотого озера.

«Зачем я взял собачку? Какая от нее польза? Зря послушался краснолицего старика», — подумал Оскюс-оол и отпустил собачку.

А собачка тотчас побежала в лес и скоро вернулась обратно с зайцем в зубах.

«Умная собачка», — подумал Оскюс-оол, наевшись вдоволь жареной зайчатины. Так каждый день собачка приносила ему то зайцев, то водяную дичь, и он был сыт и доволен.

Однажды утром проснулся Оскюс-оол, смотрит — нет собачки. Встревоженный Оскюс-оол пошел ее разыскивать. Следы вели к Золотому озеру.

«Ушла, наверное, домой, к хану», — подумал он и запечалился. Идет он вдоль берега и вдруг опять видит собачьи следы, но теперь они идут уже от озера.

Следы привели его к большой юрте. Робко вошел Оскюс-оол в юрту и замер от удивления.

Видит: сидит на дорогом ковре Золотая царевна, излучая сияние луны и солнца. Черные косы у ней так толсты, что руками не обхватишь, так длинны, что размахом рук не измеришь. Спускались они с плеч до самой земли, где лежала шкура рыжей собачки. Нежно и звонко рассмеялась Золотая царевна при виде растерянного Оскюс-оола:

— Не удивляйся, Оскюс-оол. Я — единственная дочь Далай-хана. Ты спас мою жизнь, — ты и будь хозяином моей юрты. Ешь, а я пойду за водой.

Взяла царевна серебряные ведра и пошла к озеру.

Налил Оскюс-оол себе чаю из серебряного чайника, положил лепешки на золотую тарелку. Ест-пьет, а сам все думает: как бы так сделать, чтобы не обращалась больше Золотая царевна в рыжую собачку, чтобы он всегда мог ее красотой любоваться. Решил Оскюс-оол сжечь шкуру и бросил ее в огонь.

Вернулась Золотая царевна с водой, догадалась обо всем и запечалилась:

— Напрасно ты сжег шкуру рыжей собачки, Оскюс-оол. В ней я скрывалась от недобрых глаз. А теперь нас могут разлучить злые люди.