Туз пятой масти

– Так ты не владелец «Омара»?!

– Фактически кафе принадлежит мне. Только числится оно за Бисей, что еще хуже. Жена профессора Заславского записала на свое имя машину дружка барменши? Как тебе?

– Подозрительнее всех выглядел бы ты.

– Мы все одинаково заинтересованы в благополучном исходе.

Дай ему палец – руку откусит… Я ведь знала эту старую истину и все-таки тешила себя иллюзиями, что Банащак больше ничего от меня не потребует. Оказалось, нужно лишь, чтобы возникли новые обстоятельства.

– А если я откажусь?

– Последствия могут быть непредсказуемыми.

Если меня вызовут в милицию и сообщат, что человека сбила машина, зарегистрированная на мое имя, молчать не стану. Я едва удержалась, чтобы не сказать этого вслух.

– И как объяснить это своим домашним? – Я уже капитулировала, лихорадочно придумывая причину появления в нашем гараже чужой машины.

Страх – порочная сила, вот почему шантаж надо карать, как убийство.

Я вполне отдавала себе отчет, к чему приведет моя покорность судьбе: если сейчас подчинюсь, ничто уже не вызволит меня из лап этого мерзавца… Но что я могу поделать? Он меня уничтожит раньше, чем соберусь с силами и попытаюсь дать отпор.

Следовало в первую же нашу встречу указать ему на дверь, но я малодушна и слаба, у меня не хватило мужества поставить все на карту!

– Когда возвращается твой муж? – Адам все-таки его беспокоил.

– В декабре.

Он с облегчением вздохнул.

– До той поры все устаканится. А ты не можешь недельки на две отослать куда-нибудь свою домработницу?

Банащак опасался Анелю. Я не сказала ему, что на Анелю могу рассчитывать, как на себя самое.

– Это было бы неестественно.

– Другой вариант. Кто-то из твоих знакомых ищет гараж на несколько дней. Разве ты не позволишь ему поставить машину в ваш? Он ведь сейчас все равно пустует… «Варшаву» приведет женщина, Халина Клим, запомни эту фамилию. Можешь представить ее своим домашним как владелицу машины.

– А если милиция захочет расспросить и моих близких?

– С какой стати! Еще бабушка надвое сказала, заинтересуются ли они вообще вашей тачкой! И вызовут ли пани Заславскую, жену известного профессора…

Неужели эта сволочь думает, что я буду прикрываться общественным положением Адама? Не только подлец, но и дурак.

– Ты наивный человек. У меня на лбу не написано, за кем я замужем. К тому же если речь идет об убийстве, то ничто меня не защитит.

– Какое убийство?!

– А что же это, как не убийство? Бегство с места происшествия и неоказание помощи пострадавшему…

– Еще раз говорю: никого я не сбивал. Совершенно случайно машина, которую ищет милиция, той же марки, что и наша.

– А цвет?

– Насчет цвета пока ничего не известно… Но если мы не выберемся из этой истории, хуже всех придется тебе! – Вот, пожалуйста: этот сутенер прямо в глаза говорит «мы». Мы с ним сообщники в какой-то кровавой мерзости. – И… не забывай, что у тебя есть дочь!

Господи, снова та же угроза, будто я могу забыть об этом хоть на миг! Уж я-то знаю, что Банащак способен на любую подлость.

– Сколько стоит твоя машина?

– Сто сорок тысяч, а в чем дело?

Я лихорадочно соображала: кольцо, брошь, часы с браслетом, тридцать тысяч на книжке, немного присланной Адамом валюты. С большими усилиями я смогла бы собрать около семидесяти тысяч, но продажа драгоценностей займет несколько дней. Может быть, он согласится принять их вместо денег?

– Сто тысяч я могла бы отдать тебе сразу, а остальное выплачивать постепенно, тысячи по две в месяц.

– Но зачем?

– Уничтожь эту машину, чтобы и следа от нее не осталось. Сожги, спихни в реку… не знаю что. Можешь ведь что-нибудь придумать.

– Прекрати психовать, а то в самом деле накаркаешь беду! Опомнись! Если сейчас что-нибудь случится с этой машиной, они займутся тобой всерьез! Что ты вообразила? Машина застрахована, но даже без страховки пришлось бы объясняться, куда она делась.

– Можно заявить, что ее угнали, а потом списали бы все на угонщика.

– Хватит пороть глупости. Тогда тобой точно занялась бы милиция и быстро разобралась, что это за кража.

– Хорошо, я сделаю, что ты просишь, но при условии: после всего этого (после чего, Господи?) ты продашь треклятую машину. Во всяком случае, следующую я на свою имя записывать не стану.

Банащак неожиданно легко согласился.

– Но где гарантии?

– Даю тебе свое слово.

Что я могла ему ответить? У меня не было выбора.

Банащак у нас не появился. Машину пригнала женщина, как он и обещал. Элегантная, сдержанная, неразговорчивая. Представилась Халиной Клим, отдала мне документы на машину, ключи и тут же удалилась. Я ее не задерживала, у меня не было сил угощать ее кофе. Ей тоже было не по себе: выполнила свои обязанности и спешила уйти.

Кстати, какой подлостью Банащак привязал к себе пани Клим? Она не напоминала людей его круга.

Анеля даже не спросила, что это за машина, а Дорота, поглощенная своими делами, вообще не заметила пополнение в гараже. Я вздохнула свободнее и тешила себя, что все обойдется.

Не обошлось. Сначала пришел участковый. Он поинтересовался, давно ли у меня «Варшава» и где была эта машина в определенный день.