Туз пик

– Это неуместно, согласен. Мы, в отличие от вас, можем пожениться в любое время, но вы планировали мероприятие за полгода…

Йована тоже остановилась.

– Ресторан сгорел, а платье стало причиной того, что произошло. – Вспомнив этот момент, она поморщилась и снова разревелась. Пришлось опять лезть в сумочку за платком. – Это все знаки. Вот, бабушка Гюли!

Йована окликнула старую женщину, но передумала что-либо спрашивать: смысла в этом нет, потому что ответы этой женщины всегда были странными и никто не принимал их всерьез.

В больнице Анхеля встретил врач и проводил его к Софии.

– Она слаба, буквально час назад пришла в себя. Спрашивала о вас и просила принести ребенка. Как мы и договорились, я ничего не говорил.

Анхель в благодарность кивнул и пошел в палату, на пару секунд задержавшись перед входом, чтобы собраться с мыслями. Он должен быть сильным! Надо откинуть волнение и открыть уже эту дверь.

Анхель переступил порог палаты.

– София! – Увидев жену такой слабой, бледной, с торчащими трубками, с впалыми глазами, он кинулся к ней, взял ладони Софии в свои и коснулся их губами. – Любимая…

Слабо улыбаясь, девушка провела по его волосам. Они не виделись всего сутки, а казалось, что прошло полжизни. За эти сутки произошло так много всего, что хотелось целовать ее руки, любоваться ее глазами, касаться волос, вдыхать ее запах, слышать ее голос. Это безумная любовь. Самая безумная, которая может быть у человека.

Вот теперь Анхель выдохнул и, сжимая ладони Софии возле губ, посмотрел на жену. Он боялся, что по его взгляду она все поймет, но не отводил глаз.

– Где наша малышка? – прошептала София. Он продолжал держать ее ладони, сжав их крепче. – Это же девочка? У нас дочь? Наша Ясмин…

Он кивнул и потупил взгляд. София замерла, испугавшись его реакции. Ее руки напряглись, он почувствовал это. Хотелось крепко-крепко ее обнять, прижать к себе, но он боялся сбить капельницу.

До Софии стало доходить, и слезы заполнили ее глаза.

– Скажи, что это ошибка… – прошептала она, уставившись на него.

– Нет, не ошибка. Наша дочь погибла, ее не смогли спасти. Она умерла от пули еще у тебя в животе.

Когда до Софии дошел весь ужас произошедшего, глаза ее стали безумными. Первые крупные капли слез застыли в них, она мотнула головой, словно отрицая его слова, и закричала. Этот крик болью отозвался в душе Анхеля, и он прижал Софию к себе, не думая о капельнице. Тут же запищали аппараты. Вырываясь из его рук, София стала царапать ему кожу, кричать, но Анхель держал ее крепко, не обращая на боль никакого внимания.

Забежали медики, которые тут же, уложив Софию на кровать, сделали ей укол. Анхелю пришлось отойти, чтобы не мешать. Пока они настраивали сбитые катетеры, аппараты и капельницу, он следил за Софией. Та смирно лежала на спине, смотря в потолок, но это была не покорность, скорее шок… Она даже не моргала и почти не дышала. Он видел, как скатываются слезы из ее глаз.

Сердце разрывалось при виде этой картины. Анхель коснулся руки Софии, когда медсестры снова оставили их наедине. Он не знал, что ей вкололи, но это явно ее успокоило.

– София…

– Какая она была? – безжизненно произнесла девушка. – Ты видел ее? – спросила она и продолжила смотреть в потолок. Ее грудь тяжело поднималась и опускалась, глаза начали закрываться под действием лекарства.

– Видел… – Анхелю больно было вспоминать и говорить об этом. – Она была очень красивая… Как ты… С такими же рыжими волосами…

София перевела на него взгляд, будто увидела этого ребенка. Даже слегка улыбнулась, хотя слезы продолжали течь.

– Красивая… – повторила она, словно наслаждаясь этим словом, – наша дочь была красивой.

Анхель снова сжал ладонь Софии в своих руках, теперь понимая, с какой болью ей придется пережить еще одну новость. Только не сегодня. София должна немного оправиться, прежде чем узнает о своем бесплодии. Она должна услышать это от него, а не от какого-нибудь врача или медсестры, проговорившихся случайно, и не из выписной карты, где можно прочитать диагноз.

– Я хочу ее увидеть…

– Это невозможно, – осторожно произнес Анхель, и улыбка покинула губы его жены. – Сегодня мы ее похоронили. Рядом с Ясмин.

Услышав это, София будто увидела призрак, уставилась на него большими глазами, полными слез, а потом закричала, подавляя крик ладонями. Этот крик больше был похож на вопль раненого зверя. Это был крик матери, которую лишили ребенка. Крик, который будет стоять в ушах еще очень долго. У нее самой – всю жизнь. Эту боль никто не сможет исцелить. От нее нет лекарства. Для матери боль от потери ребенка не сравнима ни с какой другой.

– Будь он проклят, – сквозь рыдания произнесла София, – будь проклят Иво! Он отнял у нас нашу девочку… – выпалила она и разревелась окончательно в объятиях Анхеля, который прижал ее к себе, уже не обращая внимания на капельницу.