Тузы за границей

Пожилые мужчины в шляпах, мамаши с колясками и решительные молодые люди в свитерах выхватывали пистолеты и неслись к группке, сгрудившейся вокруг двух зонтов.

– Подождите! – крикнул Хирам. – Стойте! Это недоразумение!

Остальные террористы тоже вытащили пистолеты и палили во все стороны. Зеваки завопили и бросились врассыпную.

Журналистка лежала под Тахионом, неподвижная, словно статуя. Сведенное судорогой бедро, прижатое к его паху, оказалось тверже, чем он ожидал.

«Это единственный способ оказаться поверх нее», – промелькнула в мозгу удрученная мысль. Осознание того, что именно его прикосновение, а не страх перед пулями, трещащими как помехи в эфире, превратило женщину в камень, отозвалось в нем почти физической болью.

«Грег, да ты счастливчик. Если, конечно, выберешься живым из этой переделки».

Гимли, бросившийся к своему автомату, наткнулся на здоровенного натурала. Карлик подхватил его за ногу и запустил им в троицу своих товарищей, словно шотландец, метающий бревно[100].

Дес уткнулся в землю. «Вот умница», – подумал Тахион. В носу у него стоял запах пороховой гари, зелени и влажной почвы. Хирам ошеломленно брел сквозь ураганный огонь, размахивая руками и крича:

– Подождите, подождите, все пошло совсем не так, как было задумано!

Террористы бросились наутек. Гимли юркнул между ног одного из натуралов, который замолотил руками, пытаясь схватить его, ударил второго в пах и помчался дальше.

Мохнатый джокер упал на землю, из его брюха тянулись черные вязкие полосы крови. Гимли на бегу подхватил его и перекинул через плечо, словно скатанный ковер.

Беглецы врезались в стайку учениц из католической школы, и те разлетелись врассыпную, как перепелки, только косички взметнулись. Тахион увидел мужчину – тот упал на одно колено, вскинул пистолет, собираясь дать очередь по террористам, – и потянулся к нему своим сознанием. Стрелок повалился наземь, сраженный сном.

Фургон фыркнул, оживая, и заревел у обочины; карлик подпрыгнул, пытаясь дотянуться до ручки открытой дверцы.

Хирам сидел на мокрой траве и рыдал, уткнувшись лицом в ладони. Черная сумка рядом с ним роняла пачки денег.

– Политическая полиция, – сказал Нойманн с таким видом, как будто пытался вытащить застрявший между зубами и успевший испортиться кусочек пищи. – Не зря же их зовут «Попо».

– Герр Нойманн, – умоляюще начал мужчина в комбинезоне механика.

– Молчите. Доктор Тахион, я должен лично извиниться перед вами.

Нойманн прибыл через пять минут после того, как террористы ретировались, и подоспел как раз вовремя, чтобы спасти от ареста такисианина, который выкрикивал ругательства в адрес полицейских.

Чуть сбоку и сзади доктор ощущал присутствие Сары – как бледную тень. Она как раз закончила диктовать очерк о только что разыгравшихся событиях в маленький микрофон, прикрепленный к лацкану плаща. С виду она казалась спокойной.

Он махнул в сторону «скорых», сбившихся в кучу за полицейским оцеплением, шляпой, которую уже успели изрядно потоптать.

– И много народу положили ваши головорезы?

– Трое зевак и один полицейский получили огнестрельные ранения. Еще одному офицеру понадобится госпитализация, хотя он… гм… не попал в перестрелку.

– О чем вы вообще думали? – завопил Тахион. Он думал, что уже излил весь свой гнев на этих полицейских в штатском, которые путались друг у друга под ногами, вопрошая, как могло случиться такое, что террористам удалось скрыться. Но теперь гнев вернулся и угрожал захлестнуть его с головой. – Скажите мне, что там навоображали себе ваши люди?

– Они не мои люди, – отрезал Нойманн. – Это было политическое отделение берлинской земельной полиции. Bundeskriminalamt[101] не имеет к нему никакого отношения.

– Самая настоящая ловушка. – Ксавье Десмонд гладил хобот свинцовыми пальцами. – Этот миллионер-филантроп, который одолжил деньги для выкупа…

– Действовал от имени политической полиции.

– Герр Нойманн. – Один из представителей «Попо» с пятнами от травы на коленках некогда безукоризненно отутюженных брюк указывал обвиняющим перстом на Тахиона. – Это он позволил террористам уйти. Они были у Пауля на прицеле, а он… он сбил его с ног при помощи своей ментальной силы.

– Ваш человек целился в толпу людей, сквозь которую бежали террористы, – натянутым тоном произнес доктор. – Он не мог не попасть в невинных людей. Или, может быть, я просто неверно понимаю, кто здесь террорист.

Полицейский в штатском вспыхнул.

– Вы помешали одному из моих сотрудников! Мы могли бы остановить их…

Нойманн протянул руку и ухватил полицейского за ухо.

– Марш отсюда, – проговорил он негромко. – Очень советую.

Тот сглотнул и зашагал прочь, бросая через плечо враждебные взгляды на Тахиона. Такисианин, усмехнувшись, показал ему средний палец.

– Ох, Грег, господи боже мой, что же мы наделали, – причитал Хирам. – Мы никогда больше его не увидим.

Тахион потянул его за локоть – скорее для того, чтобы побудить его подняться на ноги, чем помочь ему. Он совсем забыл о гравитационных способностях Уорчестера, и толстяк взмыл в воздух, как воздушный шар.

– О чем это ты, Хирам, друг мой?