ТВ-эволюция нетерпимости

А вот свидетельство 96 года, принадлежащее руководителю информационной службы РТР А. Нехорошеву: «Не стоит удивляться тому, что мы симпатизируем Ельцину… Формально мы выполняем инструкции Центризбиркома, как выполняют и все коллеги, и тут к нам вряд ли придерешься. А если от души…».[65] От души, объяснял руководитель, он посылает корреспондентов на митинги Ельцина с удовольствием, а на митинги Зюганова — с тоской. «Предвыборную компанию вспоминаю, как сплошной кошмарный сон, — вторила ему Светлана Сорокина. — День начинается с одного претендента, им же заканчивается…. Отношения подковерные, кулуарные, личные или коммерческие определяют все».[66]

«Телевидение не любит Зюганова и даже не пытается этого скрывать, — завершала И. Петровская свою предвыборную колонку. — Зюганов ненавидит телевидение и тоже откровенно. Но вот вопрос: в случае, если «все у нас получится», сумеет ли телевидение вернуться к тем демократическим принципам?»[67]

Как в воду смотрела.

Когда документалист, да еще в период избирательной кампании, позволяет себе проявлять в виде исключения симпатии-антипатии, то он и сам не замечает, как исключения очень скоро становятся правилом.

Прошел год после выборов. Очередная выходка Жириновского заставила руководство НТВ отказать ему впредь от эфира. Это была единственная компания, которая какое-то время выполняла свое обещание. Но блокада оказалась не вечной. В первой половине 99 года, по мере приближения новых выборов, Жириновский оказывался все более частым гостем на всех каналах, в число которых попало и НТВ. «Жириновский — талантливый публичный политик, — оправдывал ситуацию Б. Добродеев, к тому времени уже генеральный директор компании. — Естественно, он не герой моего романа, но в силу своей внешней яркости способен привлечь внимание даже к самому сухому политическому процессу… Чтобы суп не был пресным, в него добавляют специи».[68]

В то время, как война в Чечне объединила подавляющее число информационных служб в стремлении отстоять независимость маленькой республики и независимость самой прессы /в том числе электронной/, избирательные кампании приводили к размежеванию. И если в первом случае консолидация журналистов способствовала завершению того этапа войны, предвыборные конфликты, напротив, рождали новые.

Россия вступала в эпоху информационных войн.

Со всей очевидностью события развернулись на следующих парламентских выборах.

Пейзаж после битвы

О коварстве интерпретаций

Сам факт того, что Россия обратилась к свободным выборам — едва ли не самому убедительному свидетельству демократии, — было безусловным завоеванием. Но то, как именно проводились выборы — свидетельствовало, скорее, об отсутствии демократии. И даже об искоренении тех ее признаков, которые, уже, казалось бы, обозначились.

Именно так случилось в 99 году.

Организуя встречи избирателей с кандидатами, телевидение вправе, о чем уже говорилось, занять одну из двух возможных позиций. Либо встать на сторону телезрителя, то есть прибегнуть к дискуссиям, пресс-конференциям и дебатам, позволяющим избирателю судить о подлинных мотивах и личности соискателей. /В мире эта позиция считается общепринятой/. Либо — до недавнего времени это казалось чисто теоретическим — стать на сторону кандидата. Но это означало бы, что канал не только игнорирует интересы зрителей, но и готов вступить в конфронтацию с кандидатами-конкурентами, то есть открыто признать свою ангажированность. Такой путь — прямой повод для возникновения информационных войн.

С необыкновенной решимостью, обусловленной либо легкомыслием дебютанта, либо личным тщеславием, либо, наконец, коммерческим интересом /а, скорее всего, и тем, и другим, и третьим/, наши ведущие-аналитики вступили на этот путь. И тем самым показали свое отношение к непредвзятости.

Уважающие себя телекомпании не допускают, чтобы их сотрудники наглядно проявляли свои симпатии по отношению к любому кандидату или партии /независимо от того, находятся ли те у власти или только претендуют на нее/, а тем более становились кандидатами сами. Президенты крупнейших агентств новостей отказываются сообщать, за кого они голосуют и к какой политической партии принадлежат /об этом у американцев спрашивать так же неприлично, как о зарплате/. Скатиться на уровень политической ангажированности означает для них потерять доверие аудитории.

Непредвзятость — наиболее важное из этических правил предвыборной телекомпании. Нарушение его журналистами — самый грубый проступок, осуждаемый мировым сообществом