Тварь

— Я понимаю, просто к слову пришлось… — тихо сказал Бука. — Ладно, давай, вытаскивай меня отсюда…

— Ладно, — медленно произнес Антонов. — Есть одна идея. Только для твоего спасения придется похерить собственный проект…

Он снова замолчал, и было видно, что это решение далось ему непросто. Встал, отвернулся, заложив руки за спину, снова принялся прохаживаться. Бука некоторое время наблюдал за ним, затем не выдержал и спросил:

— И что же это за проект такой?

Ученый мог бы и не отвечать на такой щекотливый вопрос. Но Антонов прекратил свое мерное хождение, посмотрел на Буку и сказал коротко:

— Концентрированная энергия. «Электра».

— Это то, что там, в зеркальном зале? — оживился Бука.

— В том числе и это, — сдержанно сказал Антонов. — Ты не о том сейчас думаешь.

— Я вообще ни о чем не думаю, — пожал плечами Бука. Пнул кедом стекло двери. — От меня сейчас ничего не зависит. Я просто стою и жду, что ты решишь.

— Я уже решил, — сказал ученый. Взгляд его стал твердым, движения быстрыми и четкими. Коротко оглядевшись, он отошел в сторону и вернулся с портативным телевизором в руке. Поставил его на стул перед дверью, вытянул антенну, включил, настроил на какой-то канал. — Придется тебе немного посидеть в одиночестве. Развлекайся новостями.

— Ну спасибо, — нервно усмехнулся Бука. — А веселее нет ничего?

— Дело не в веселье — стоит отслеживать ситуацию в окрестностях Зоны. Сейчас все каналы только об этом трещат. Вдруг появится важная информация?

Антонов ушел, Бука остался наедине с крохотным экраном телевизора. Некоторое время шел блок рекламы. Бука пялился в мелькающую картинку и не мог толком понять происходящее на экране. Конечно, он был не настолько дик, чтобы вообще не иметь понятия о телевидении. Только смотреть в Зоне нечего: телек ловит нестабильно, сплошь помехи, да отрывистые картинки из чужой, трудно представимой жизни. Во всяком случае, Бука никогда не понимал смысла этого занятия. Правда, однажды, в мертвых кварталах неподалеку от бара «Сталкер», наткнулся на одну брошенную квартиру — он уже и не помнил, что его занесло туда. В памяти осталась лишь жутковатая сцена: две неподвижные фигуры — мужчина и женщина — застыли перед древним, советских еще времен «ящиком», по которому, как ни странно, шла вполне устойчивая передача. Тогда он тоже не въехал, о чем говорил диктор в квадратных очках и строгом костюме. Запомнились только режущие слух фразы про какую-то «пятилетку» и «битву за урожай». Тогда его потрясло это выражение: он пытался представить себе это кровавое сражение — и не мог состыковать с собственным представлением об урожае. Эта нестыковка мучила его довольно долго, пока он не забыл странную передачу и ее зрителей — безмолвных, бесчувственных зомби. А теперь, надо же — вспомнил.

Реклама закончилась и, действительно, начались новости. Точнее, не новости, а обращение к населению какого-то чиновника из МЧС:

— …Несмотря на частичное отступление Зоны в прежние границы, ситуация в окрестностях пораженных районов остается нестабильной. Вооруженные правонарушители, именующие себя «сталкерами», и просто мародеры, пользуясь неразберихой и нехваткой сил, брошенных на защиту населения от мутантов, совершают попытки проникновения на новые участки зоны отчуждения, пока неподконтрольные военным. Есть сведения о стычках между сталкерами и военными, что усугубляет и без того сложную ситуацию в окрестностях Периметра. Нами предпринимаются все возможные меры для сохранения стабильности, предотвращения паники среди населения, снабжения людей продуктами питания, питьевой водой, медикаментами, предметами первой необходимости…

От косноязычия выступавшего заныли зубы. Ужасно захотелось выключить этот нудно бормочущий «ящичек», и невозможность сделать это просто бесила. Видимо, начинали сдавать нервы. Следовало взять себя в руки и…

Телек вырубился. Тут же явственно мигнул свет, и Буке показалось, что освещение стало заметно тусклее. Вряд ли это можно было считать совпадением: уж больно все это походило на последствия мощного электромагнитного импульса. Но что было куда неприятнее — над головой стихли вентиляторы. Через несколько минут стало заметно жарче. Не хватало только задохнуться в этой стеклянной душегубке!

Очень скоро стекло запотело и видимость здорово упала. Поднявшись с пола, Бука обеспокоенно припал к стеклу, словно это могло приблизить его к свободе, провел рукой по гладкой поверхности — по стеклу побежали тонкие струйки конденсата. Дыхание затруднилось, стало клонить ко сну. Как-то вяло подумалось, что сонливость вызвана избытком углекислого газа, и сон этот наверняка станет последним.