Тварь

Сергей поднялся в гостиную. Максимов сидел в кресле и потухшим взглядом смотрел в пустоту. На приход гостя он отреагировал вяло. Валерий Павлович поднял взгляд, посмотрел на Сергея, через силу улыбнулся и снова отвёл глаза в сторону.

– Надо же… Я так популярен? Признаться, я даже не чувствую себя так одиноко как раньше… – произнёс Максимов с грустной иронией.

– Сенин приходил? – как бы предположил Сергей.

– Да. Был.

Сергей внимательно посмотрел на Максимова. Про себя он отметил, что Валерий Павлович был чем-то ошеломлён. Перед ним сидел человек с парализованной волей, который не понимал, что происходит и что нужно делать.

– Он сказал что-то плохое?

– Плохое? – Максимов усмехнулся, – Пожалуй. Он призвал меня путешествовать. Вернее валить из города… Путешествовать – это хорошо. Валить из города насовсем – плохо…

– Это ещё зачем? – Сергей умело притворялся удивлённым.

– Ты удивлён? Между прочим, он был взбешён из-за тебя. Он уже знает про наш секрет?

– Нет. Он ничего не знает. По крайней мере, я ничего не говорил.

– А он говорит, что ты его провоцируешь и у него есть ощущение, что ты знаешь про него нечто опасное. А ты ведь и правда знаешь, чего уж там.

– Валерий Павлович, вы ему что-то говорили? Может он пытался таким образом узнать, молчите ли вы? – спросил Сергей тихим и уважительным голосом, голосом, которому хотелось верить.

– Я ничего не сказал, но видимо он догадывается…

Сергей, который всё это время стоял перед креслом, обошёл стол и присел на диван.

– Видите ли, я хочу сказать, что Сенин ведёт себя очень нервно. И уже давно. Есть ощущение, что он сейчас не вполне адекватен. Он сам себя довёл до такого состояния, тут ни вы, ни я не виноваты. В таком состоянии запросто могут мерещиться враги. Такое впечатление, что он ищет их во всех. Вот, например во мне. Я уже не говорю о вас, о человеке, которому известно многое… Как относитесь к его посылам?

Максимов поднял голову и обессилено посмотрел на Сергея. Сергей же смотрел на собеседника настолько мягко, что Валерий Павлович даже удивился. У него из памяти никак не уходили наглый взгляд и развязные манеры во время последнего визита Серова. Тогда перед ним было воплощение хамства, сейчас добра и соучастия. При этом последний образ был не менее убедителен, чем первый, и Максимов решил откровенно поговорить с гостем.

– Я не хочу никуда уезжать. Мне некуда ехать. Да и с чего мне уезжать? Он кто? Мой властелин? Но с другой стороны мне тревожно…

Максимов смолк, со стороны показалось, что он мысленно подбирает нужную фразу. Сергей уловил эту неуверенность и моментально решил подкинуть размышлений.

– Я пришёл не просто так. Я считаю вас хорошим человеком, и не мог молчать. Ну не мог я не прийти и не передать то, что случайно услышал. Я проходил мимо кабинета Николая Валерьевича. Дверь была чуть приоткрыта. Естественно я не хотел ничего подслушивать, но его громкий голос не дал выбора. Услышанное очень настораживает. Он говорил по телефону. Я не слышал, чтобы он обращался к собеседнику по имени и вообще называл какие-либо имена. Но он говорил о ком-то, кто ему очень сильно мешает. Этому человеку он хотел подрезать язык или прибрать…

– А что-то более конкретное можешь вспомнить? – глаза Валерия Павловича забегали, он явно заволновался.

"Отлично! – подумал Сергей, – По ходу дела поплыли мы, Валерий Павлович!"

– Я могу вспомнить дословно лишь одну из последних фраз, – взволнованным голосом продолжил Сергей, – Она звучала так: "Я дам ему шанс, но если он им не воспользуется в течение пары дней, я могу на тебя рассчитывать?"

– А потом? Что потом?

– Видимо он получил утвердительный ответ. Потому что Сенин поблагодарил его и попрощался.

Максимов медленно потёр лицо ладонями, затем опустил руки на подлокотники и принялся щипать обивку кресла, при этом слегка раскачиваясь. Обыденная фраза, обозначающая небольшой промежуток времени – "пара дней", была сказана очень кстати. Именно она окончательно вывела Максимова из вялого состояния.

"Два дня, Валера, два дня…" – гудело в голове Валерия Павловича.

Сергей уловил изменение настроения и это его воодушевило. Способность не выдавать своих чувств, была его крупным козырем. Он продолжил говорить всё с тем же участием, добавив тревоги и страха, казалось, что он был ещё грустнее, чем до этого.

– Я что думаю, ведь вы с ним больше знакомы. Кому это могло быть адресовано? Способен ли Николай Валерьевич, к примеру, связаться с криминалом?

– Я раньше за ним ничего такого не замечал, но он кричал, что с ним лучше не связываться, что я его не знаю… Испарить обещал… В прямом смысле этого слова… – Максимов пытался говорить спокойно, но это получалось не особо достоверно, страх выходил наружу.

– Поэтому я и предупреждаю, – не унимался Серов, – Может действительно стоит уехать?

– Мне нужно подумать. Подумать… Огромное спасибо, за то, что ты решил… Подготовленность это хорошо.

– Может нет денег? Что мешает? Ведь совсем неясно, что на уме у этого человека.

– Деньги не проблема… Подготовленность хорошо… – Максимов был поглощён проблемой, речь его становилась бессвязной.