Тварь

– Я, пожалуй, пойду… – Сергей привстал, – Но если нужна помощь…

– Нет, ты и так помог… Спасибо, – Максимов подал руку Серову.

Сергей горячо пожал руку и отметил про себя, что рукопожатие Максимова было очень слабым, словно это был не зрелый мужчина, а престарелый дедушка.

– Я прошу, заприте двери, Валерий Павлович. Осторожность не помешает, – сочувственно сказал Сергей и направился к выходу.

– Да, да… – вяло откликнулся на призыв Валерий Павлович.

"Отличная работа, – ликовал Сергей, на его лице отпечаталась самодовольная улыбка, – Побежишь, побежишь! Куда ты денешься?"

**********

Серов ушёл, а Максимов остался. Он остался наедине со своими страхами. Если при свидетеле он силился показаться спокойным, то в одиночестве скрываться не собирался. Валерий Павлович поднял с пола костыли и принялся расхаживать по гостиной.

– Так, так… Ехать! Нужно ехать. Куда же только? Деньги… Деньги возьму… Срочно нужно снять со счетов. Это быстро…

Он вдруг резко остановился и вытер испарину со лба.

– Дом… А как же дом? Продать его быстро никак не получится… А вдруг он его сожжёт, чтобы я точно не вернулся? Думай, думай… – Валерий Павлович возобновил быстрые передвижения.

Он так увлёкся своими мыслями, что совершенно забыл о банальной осторожности. В конце концов, один костыль проскользнул по паркету и Максимов упал лицом вперёд, упал громко, больно ударив колено здоровой ноги. Сначала он лежал не двигаясь, затем перевернулся на спину и присел. Рука машинально стала растирать больное колено, глаза впились в загипсованную ногу. В эту минуту Максимов почувствовал себя ужасно слабым. Он ощущал, что стоит на краю пропасти, и что он не в силах уйти с края обрыва. От того на душе у него стало невероятно тяжело. Сам того не желая, Максимов вдруг зарыдал. Если бы кто-то увидел эту картину, у него, наверное, тоже бы сжалось сердце и навернулись слёзы жалости к этому человеку. Валерий Павлович рыдал искренне, крупные слёзы градом катились по щекам. Это были слёзы бессилия, и они, как назло, всё никак не заканчивались. Но рыдания всё же прекратились, причём так же резко, как и начались. Валерий Павлович сжал зубы, встал и пошёл к шкафу за любимым напитком. Мгновения спустя он рухнул в кресло и плеснул в стакан коньяка. Недолго думая, он прервал свою трезвую жизнь – коньяк приятно обжёг губы.

Максимов вспомнил свою жену Марину, он давно её не вспоминал, да и сейчас эти мысли пришли машинально. Воспоминания снова заставили его встать и вернуться к стеклянному шкафу. За одной из дверей, на полке, была завалена лицом вниз огромная фотография. Максимов сжал рамку подмышкой и вернулся в кресло. Устроившись, он робко посмотрел на фотографию, на глазах снова выступили слёзы.

Это была их свадебная фотография. Снимку было около семи лет. С него за Максимовым следил невысокий лысоватый мужчина, слегка пузатый и нелепый на вид, и шикарная девушка в роскошном белом платье. Марина на этом снимке была восхитительна, впрочем, как и в жизни. Высокая (ростом выше мужа), жгучая брюнетка с бронзовым загаром и отменной фигурой, она всегда притягивала взгляды. Любой мужчина, мимо которого она проходила, разворачивался и провожал её завистливым взглядом.

…Они познакомились банально, как и многие. Знакомство произошло в очереди за продуктами. Валерий Павлович галантно пропустил даму вперёд, затем помог уложить продукты и предложил помочь с сумками. Так обыденно и завязалось знакомство.

В ту пору Валерию Павловичу было в районе двадцати пяти лет и он уже тогда был довольно успешен. Если ему где-то и не везло, так это в личной жизни. Природная скромность и неуверенность этой самой личной жизни не способствовали совершенно.

Он часто влюблялся, но никогда это не было взаимным. Девушки его возраста подавляли его своим опытом и парализовывали его настолько, что он просто-напросто не мог с ними нормально общаться. Девушки помладше чаще всего тянулись к красавцам, каковым Максимов никогда не был, и, соответственно, их он не интересовал.

Всё это длилось до той самой встречи с Мариной. Как оказалось, она была гораздо моложе – ей было всего лишь восемнадцать, но, несмотря на это, общение с Мариной удавалось с первой минуты. Уже через полчаса они обменялись телефонами и расстались, но расстались ненадолго. В очередной раз сражённый стрелой порядком уставшего от него Амура, Максимов принялся ухаживать за девушкой. Ухаживал он самозабвенно и с размахом. Не скупясь ни на время, ни на деньги. Максимов засыпал избранницу цветами, старался как можно чаще прогуливаться с ней по увеселительным заведениям, делал подарки. Поначалу Марина относилась ко всему этому со стеснением, но затем стала воспринимать как должное. Она, наверное, была очарована таким вниманием. Чувства Валерия Павловича, по всей видимости, были взаимными, а если и не были, то ничего этого не выдавало.