Твари

— Они и так давно сгнили, — пожал плечами Алексей. — И у вас бывают предатели?

— Сколько угодно, — буркнул Йедидъя. — Ни совести, ни чести!

— Ну-ну, рыцарь без страха и упрека. Шагай вперед, мы за тобой.

Глаза тошава стекленеют, редкие волосы становятся дыбом, по телу бегут крупные, как тараканы, пупырышки.

«Но, господин майор, — пищит Йедидъя, прищелкивая клювом, — в этом нет необходимости. Позволю себе напомнить вам, что вы можете и сами… э-э… увидеть все. Даже не сходя с места»!

— То есть?

«Ну, мысленно. Я не знаю, как объяснить».

Алексей задумался. Каждый из нас может представить местность, где был хотя бы один раз. Это называется вспомнить. Но как представить то, что не видел? Человек мыслит аналогиями, он сравнивает то, что уже видел, с неизвестным. Сравнение служит ориентиром. Алексей любил иногда поиграть в компьютерные игры. В основном, это были игры, где в одиночку надо было искать артефакт, сражаться с чудовищами и злодеями, преодолевать разнообразные ловушки. Название игр он не помнил, в памяти сохранилась интересная фишка, которой не было в других играх — заклинание, позволяющее герою отправлять свое «я» в путешествие по неизведанным местам. Например, в пещеру, где прячутся злые колдуны, нечисть и прочие адепты зла. Которым, как известно, очень нравится нападать из-за угла.

— Итак, передо мной пещера. Внутри чертова уйма комнат, залов и просто темных углов. Где-то там прячется долбанный ман… мунг… мудак Ротшильд! Или Ротшиль? Да плевать, не один ли хрен! — раздраженно бормочет Алексей.

— Леш, ты о чем? — встревожено спрашивает Ксения.

— Мысли вслух. Вы ж все равно слышите. Этот попугай бескрылый прав, надо попробовать.

Странный на взгляд человека дворец возвышается кучей земли и камней. Внутренний двор крепости усыпан трупами, запах крови, разлагающейся плоти и смерти переполняет его. Теплый ветер словно усиливает вонь, хотя на самом деле это разложение, которое почему-то в этом мире очень быстрое. На зубчатом валу расселись ящероптицы. Вытянутые, как у птеродактилей, челюсти плотоядно движутся, из зловонных ртов капает слюна. Твари голодны, но присутствие непонятных и страшных людей сдерживает их. С наружной стороны суетятся крокодилы — по сути, те же ящероптицы, только без крыльев. Они тоже не решаются приступить к пиру, пока люди поблизости, но голод сильнее страха. Ящеры то и дело суют крокодильи морды в распахнутые ворота — уже успели открыть, гады! — раздается хриплый рев, похожий на мычание.

«Господин майор»! — чуть слышно пищит Йедидъя.

— Не мешай! — рычит Алексей. — Иначе дам пинка и влетишь во дворец, как футбольный мячик. Вон двери-то распахнуты!

«Это как вам угодно, но вокруг собралось столько голодных чудовищ, что я и сам не против улететь мячиком»!

Алексей оборачивается. Крылатые чудовища облепили стены, будто вороны. Ящеры осторожно крадутся поближе к трупам, длинные языки слизывают подтеки крови на камнях. Ящероптицы недовольно покрикивают со стен, но слетать не торопятся. Алексей физически чувствует, как нарастает напряжение. Взгляд твердеет, в голове возникает легкая боль, словно тысячи иголочек впиваются в кожу изнутри, пытаясь вылезти наружу.

«Жрите! — мысленно приказывает человек. — Только людей не трогайте».

Воздух скручивается в смерч, от хлопанья крыльев глохнут уши. Прямоходящие крокодилы мчатся наперегонки, на бегу разрывая трупы на куски. Ящероптицы уносят мертвецов на стены, клыки рвут еще теплое мясо, кости с хрустом перемалываются, будто чипсы. Крепостные стены окрашиваются подтеками крови, валуны покрываются коричневой жижей, быстро превращающейся в корку.

Йедидъя едва не лишается чувств, видя, как быстро пожирают его соплеменников. Голодные ящеры разрывают мертвого тошава пополам и глотают по частям, не прожевывая. Чудища насыщаются быстро, стихает хруст костей, зато нарастает чавканье. Твари изволят неспешно насыщаться, изредка рыкая друг на друга — на чужой кусок, мол, не разевай роток!

— Меня стошнит! — кривится Ксения. — Пошли уже!!

Тошав бросается опрометью, не дожидаясь дополнительной команды. Цепляется за порог, копыта мелькают в воздухе, Йедидъя исчезает в сумраке. Слышен характерный костяной стук, словно по ступеням скачет бильярдный шар.

— Лестница ведет вниз? — встревожилась девушка.

— Получается, что фюрер любит прохладу, — пожимает плечами Алексей.

— Но тошавы предпочитают тепло!

Ксения берет автомат наизготовку. Алексей разминает ладони, но к оружию не прикасается. Спускаются по широкой лестнице, белый мрамор ступеней забрызган кровью, стены расписаны кровавыми узорами, повсюду валяются клочья вьющихся растений. Словно могильные холмики, высятся кучки земли, рядом лежат осколки цветочных горшков. Светильники сорваны, в потолке сияют отраженным светом куски прозрачного кварца. Или не кварца, а какого-то местного минерала.

— Ты уверен, что мы правильно идем? — спрашивает Ксения.

— Покои слуг не мостят мраморными плитами. Мы вошли через парадный вход и направляемся в тронный зал — или что тут у них! Покои местного лорда внизу, в подвале по-нашему.