Твари

Правда, стюардессы   были знакомыми, но я жадно смотрел в иллюминатор. Я специально сел по правому борту, чтобы видеть тот Любаньский аэроклубовский аэродром, где я еще четыре года назад летал на спортивном «яке». Пару скупых слез омочили мою физиономию.   Как и в большинстве случаев, мы заходили с курсом 293, с Волги, над Мамаевым Курганом. Мой план был таков: переспать в гостинице, что в аэропорту, узнав побольше, а утром ехать на Мамаев курган. Причем спать в той самой гостинице, в которой мы ночевали еще в 82м.  Но плану не суждено было сбыться. Лишь только вышел за пределы ограды аэропорта, как ко мне подошел водитель и предложил отвести в город всего за 600 рублей, но, узнав, что я вовсе не из Москвы, а из Питера цена упала на 100 рублей.   Я выдвинул условие, что за те деньги он довезет меня до гостиницы, которая близко находится к Мамаеву кургану, и только определив меня, может уехать. Что  было и сделано.

 Гостиница «Турист» была недорогой и  находилась у самого Мамаева кургана. А монумент Родины- мать был виден из окна гостиницы.

Окна моего номера выходили прямо на Волгу. Красота!

Утром, забросив в себя легкий гостиничный завтрак, я наконец отправился на Мамаев курган. Светило солнце и дул легкий ветер с Волги.   Было тепло, но не жарко.  Минут через пятнадцать я достиг подножья начала восхождения на Мамаев Курган на вершине которого и была установлена знаменитая скульптура Родина-мать.  По краям лестницы стояли    красные флаги, развевавшиеся на ветру. Я осмотрел все. И  Вечный огонь, и почетный караул, и церковь, и могилы, и  мемориал…

  Спускаться вниз из-за болезни было тяжело:  перил не было. Обед, отдых, купание в Волге. На следующий день я был на Панораме Сталинградской битвы. Я задал вопрос девушке-гиду: как население города относится к названию Волгоград, когда даже в Париже есть Сталинградский бульвар. Ее ответ мне понравился: Сталинград для нас, сказала она, это война и горе, Волгоград – это мир. Она же мне и сообщила, где искать могилу Героя Советского Союза Рубена Ибаррури, сына Долорес Ибаррури, погибшего 3 сентября 1942 года. Там  же знаменитое место – мельница и дом Павлова, который  являлся одновременно и памятником той войны, и  памятником трудовому подвигу народа, который ту разрушенную  постройку восстановил и превратил в жилой  дом.

  Вечером я снова был на Мамаевом кургане. На следующий  день я побывал на Аллее Героев и посетил могилу  Рубена Ибаррури.

 Так здорово я побывал в Сталинграде.   Назавтра я поехал в аэропорт. Забавно, что я добирался на двух маршрутных такси и потратил меньше пятидесяти рублей, т. е. в десять раз меньше, чем когда ехал сюда. Обед был в той самой гостинице в аэропорту, где мы обычно завтракали в 1982-м.   …Ту-134 уже набирал высоту. Стюардессы меня признали и новость, что я на борту, стала известна экипажу. Меня пригласили в кабину. Я сказал соседу, что это моя остановка, и пошел в кабину. В кабине находились все, с кем я летал. Штурман вообще был моим стажером. Он мне и сказал: летите сами. И я летел как наблюдающий, хотя все помнил. И это тоже был мой еще один Сталинград.

Посадка и взлёт, что выше был описан был в “Гумраке.”

Так вот,“Гумрак” являлся запасным для “Питомника”. А как Питомник прекратил своё существование, так “Гумрак” стал основным и использовался 150-й бомбардировочный авиаполк под командованием подполковника И.С. Полбина. 150 бап был полностью вооружен пикирующими бомбардировщиками Пе-2, а все его летчики освоили бомбометание с пикирования, что в то время было еще редкостью. Там же базировался 434 иап, вошли в состав особой авиагруппы, командиром которой был назначен полковник Сталин. Особая авиагруппа в оперативном отношении подчинялась 8 ВА Сталинградского фронта. Василий Сталин со своим штабом также разместился на аэродроме Гумрак. В Сталинграде отличилась Лидия Литвияк («Белая лилия Сталинграда», она сбила 12 самолётов, половину в небе Сталинграда.

Я это пишу, потому что Гумрак решили переименовать в Алексея Маресьева. Мне, когда 15 лет исполнялось, Мама и Папа подарили мне книгу Б. Полевого “Повесть о настоящем Человеке“. Было написано, чтобы я был, как он. Я старался и стараюсь. Но Маресьев никогда не воевал в Сталинграде! Зачем было заниматься переименованием, тем более, что Полбин, Василий Сталин летали именно с Гумрака, а Литвияк сбила 6 самолётов в Небе Сталинграда. И не надо говорить, что народ хотел. Народу и в голову бы это не пришло. А тот, кто летает будут ещё несколько лет аэропорт называть Гумраком.

Килограммы бумаги меня достали. Чиновники -дебилы делали отписки, хотя достаточно было добавить к закону возможность поездки с моей женой, без копейки денег для страны.

Тогда я написал Президенту страны. Ведь мои чёрные носки больше пользы принесли, чем эти чиновники-дебилообразные..

Уважаемый Владимир Владимирович!