Твари Господни

Кофейню Гурга Кайданов нашел без труда. Примерно на середине подъема — отсюда Герман уже мог видеть далеко наверху конец лестницы — стены домов, сжимавшие с двух сторон крутые стертые ступени, немного раздвинулись, образовав нечто вроде крохотной площади. И слева, под вывеской «У Гурга», действительно, нашлась широко открытая дверь, а за ней и сама кофейня — погруженное в полумрак неизвестных размеров помещение с деревянными столами и трехногими табуретками вокруг них. Кайданов остановился, пытаясь рассмотреть, есть ли там люди — а о том, что это именно кофейня легко было догадаться по запаху свеже сваренного кофе — и тут же обнаружил, что он на лестнице уже не один. Шаги за спиной прозвучали так неожиданно, что он даже вздрогнул и резко обернулся назад. Буквально несколькими ступеньками ниже застыла внимательно, но без удивления рассматривавшая его девушка. Однако в следующую секунду Кайданов уже не был уверен, что это именно девушка. Существо, стоявшее перед ним, с равным успехом могло оказаться и мальчиком-подростком, но первое впечатление все-таки было таким, что это высокая, худенькая, стриженная и одетая под мальчика девушка. Узкие кожаные штаны, заправленные в короткие сапоги, длиннополый кафтан — «или эта штука называется камзол?» — который не позволял рассмотреть, есть ли у нее — или все-таки у него? — грудь, и так ли узки его бедра, как должно быть, если это все-таки парень, непокрытая голова с коротко стриженными черными волосами, и огромные карие глаза, внимательно и спокойно изучающие Кайданова.

«Нет, все-таки девушка…»

— Привет, — сказал Кайданов, чтобы что-нибудь сказать.

— Привет, — ответила девушка. Голос у нее оказался высоким, напоминающим звучание какого-то струнного инструмента. — Ты идешь в кофейню?

— Да, — кивнул он. — Вот захотелось, знаешь ли, выпить кофе.

— Ты… — она запнулась, но быстро нашлась и, как ни в чем, ни бывало, закончила фразу, назвав Кайданову свое имя. — Меня зовут Рапоза Пратеада.

— Гер… — автоматически начал отвечать он.

— Без имен, — резко сказала девушка и Кайданов вдруг сообразил, что зовут ее на совершенно незнакомом ему португальском языке Чернобуркой.

«Чернобурка… — оторопело сообразил он. — То есть, черно-бурая лиса… Лиса? Алиса?!»

— Да, — сказал он растерянно, пытаясь увидеть в этом то ли мальчике, то ли девочке хорошо знакомую ему Лису. — Извини, меня зовут… Фарадей.

— Фарадей? — девушка чуть приподняла брови. — Красивое имя, только почему на крыше?

— Потому что я люблю свежий воздух, — усмехнулся Кайданов, с облегчением понимая, что раз она здесь, значит, с ней все в порядке, во всяком случае, она на свободе.

— Пойдем, Фарадей, — ответно улыбнулась Лиса, возможно, подумав о том же самом, но уже имея в виду его самого.

Она поднялась на площадку, и они вместе вошли в кофейню Гурга. После дневного света, здесь было почти темно. Однако Кайданов все-таки рассмотрел двух людей, сидевших за столиком в углу. Кроме этих двоих в зале заведения никого больше не было, и Кайданов, подойдя чуть ближе, кашлянул, привлекая к себе внимание, и когда головы тихо разговаривающих людей повернулись к вновь прибывшим, вежливо поздоровался.

— Добрый день, господа, — сказал он, мимолетно удивившись тому, как легко сорвалось с его языка это непривычное, чужое слово, «господа». — Извините, что помешали вашей беседе, но мне сказали, что здесь я могу найти старика Якова.

— Иаков наверху, — сказал один из мужчин, сделав неопределенный жест рукой. — Музицирует.

Глаза Кайданова немного привыкли к полутьме и он смог наконец рассмотреть собеседника. Это был неопределенного возраста огромный мужик с темным изрезанным морщинами лицом и длинными светлыми волосами, в кожаном жилете, надетом прямо на голое тело и позволявшем видеть мощную мускулистую грудь и богатырские плечи и руки.

— Простите? — переспросил Кайданов. — Что вы сказали?

— Идите вверх по лестнице, — под стать фигуре был и голос человека, низкий и хриплый. — Он играет в соборе на верхней площади. На органе.

— Спасибо, — сказал сбитый с толку Кайданов, и они с Лисой поспешили вернуться на лестницу.

— Ты в порядке? — все-таки спросил он, когда они снова начали подниматься вверх по крутой с выщербленными ступенями лестнице.

— Да, — сразу ответила она, но в подробности посвящать его не стала. — А ты?

— Я тоже, — сказал Кайданов, но тут же понял, что совершенно не помнит, где он находился до того, как пришел сюда. Смутно вспоминался лишь бег по ночному городу, вокзал, где с огромной переплатой он купил билет на ночной поезд до Москвы и… черная дыра беспамятства.

«Наверное, сейчас я еду в поезде», — решил он.

— Ты…? — начал было Кайданов.

— Не надо, Фарадей! — остановила его Лиса. — Он же сказал, без подробностей.

— Ладно, прости, я просто…

«Я просто хотел поговорить с кем-то, кого я знаю», — понял Кайданов и вынужден был признать, что в словах таинственного Некто Никто имелась сермяжная правда о нем самом, Германе Кайданове. Теперь он и сам видел, насколько несерьезным, пустым человеком оказался на поверку, и ему вдруг стало стыдно и грустно.