Твари империи (СИ)

Город наш наполнила паника. Люди начали пропадать по ночам прямо с улиц, а уж соваться в окрестные леса боялись и в полдень. Капитан Калатрис пропал одним из первых, вместе с ним пропал и секрет упокоения, а без верного средства никто не решился выступить против Отродья. Тогда многие благородные жители решили покинуть город. Караван с лучшей сотней наёмной охраны пробился в Бинай по приморским дорогам. Я был среди них, как ты понимаешь. В городе осталось несколько сотен жителей, что не пожелали уйти. Больше месяца о них никто не слышал, но мы не теряем надежды увидеть их снова".

Что и говорить, история, несмотря на долгое предисловие, вышла увлекательной. Даже сборщик каштанов старался не шевелиться, прислушиваясь к рассказу Дамматрика.

— Вот такое письмо, — закончил тот. — Город надолго опустел. Соседние города исчадие не беспокоило и скоро история стала обыкновенной легендой. А сбежавшего монстра лет через десять после описываемых событий якобы случайно победил какой-то бродяга. Об этом есть короткая сноска.

— Этот твой очевидец так и не описал тварь, — заметила Ильметра.

— Не описал. Возможно не видел лично, а врать не захотел. Другие источники в книге не упомянуты тоже. Свидетельств вообще осталось мало. Офицеры южного флота позже сгинули во время похода бинайских новобранцев, а простые моряки, кто уцелел, предпочитали молчать.

— Добрый человек, — обратился Дамматрик к сборщику каштанов. — Знаешь ли что-то об Орнском исчадие?

— Кто же не знает? — охотно отозвался Лайом. — Из Орна-то отродье, как тамошних жителей поело, прямиком сюда побежало. Вон за тем хребтом, учёные люди его Первым Щитом называют, долина лежит, где оно как раз и проказничало. Говорили, раньше там пасека стояла и мёд просто отличный собирали, милое дело на горных-то цветах. Но как отродье объявилось, никто туда больше за медом не ездил. И пасечник с семьей сгинули.

— А рыцари всякие, колдуны?

— Эти хаживали, а как же, — возница пригладил пятерней седые волосы на голове. — Одни сами пропадали. Другие потом клялись, что одолели, но доказательств каких-то, руки там отрубленной или, скажем, головы не предъявляли. Мол, рассыпалось отродье прахом после упокоения. И про бродягу правда. Да только не вся. Действительно объявился такой, неведомо откуда, но сказывали, по говору на северянина похож. Дважды он в эту долину ходил, отчего и пошел слух о неуязвимости его, а только в третий раз не вернулся.

Лайом помолчал с минуту, а потом решил добавить:

— Моему отцу сын одного матроса, что в поход тот юнгой ещё ходил, рассказывал, будто сам адмирал и был тем отродьем. Дескать там на юге под какие-то чары попал бедолага. А капитан, мол, хотел его исцелить да всё напрасно. И деньги собирал на это. Во как!

— А в долину ту, можно ли наведаться? — спросил Дамматрик у Лайома.

— Боги вас упаси, господа хорошие! — Лайом сделал оберегающий жест. — Никто туда не ходит.

— Некоторые исследователи позже писали, что империя начала распадаться как раз после этого случая, — пояснил Ильметре Дамматрик. — Хотя это преувеличение, конечно. Империя пала под варварами. Но как знамение, символ, предупреждение, возможно, исчадие сыграло свою роль.

Ильми задумалась, не могло ли Орнское исчадие, ну то есть какие-то его эманации, повлиять на пробуждение у неё способностей к чарам? Возможно именно поэтому она не смогла повторить волшбу позже, потому что удалилась от того места.

***

— Стоять, спиногрызы! — ругнулся возница на лошадей. — Вылезайте, ваши милости, приехали.

Постоялый двор на повороте с имперской дороги в Перкунию не сильно отличался от десятков увиденных ранее. Империя строила почтовые станции с размахом, но несколько однотипно. Приземистое здание в виде каре, маленькие окна под самой крышей на глухих внешних стенах и шикарная галерея вдоль стен внутренних. Крыша плоская, по ней перила с балясинами. Случись что, такой дом может и крепостью небольшой послужить. Дворик аккуратный с небольшим каретным двором и конюшней, здесь же кухня с отрытым очагом. За исключением самых холодных дней прямо во дворе ставят столы и устраивают трапезную.

И хотя Южный Берег сравнительно благополучно пережил смуту, нарушение сообщения привело к разорению местных предпринимателей. Не останавливались больше курьеры, вельможи, офицеры, послы, приказчики. Их многочисленные свиты не потребляли горы местных продуктов и бочки вина. Виноградники, поля, фермы пришли в упадок. И, наконец, как последний акт пьесы, поход бинайских новобранцев. Когда несколько сотен офицеров Южного флота набрали тысячи необученных людей для рокового броска к сердцу империи. Рокового для самих участников похода, разумеется. И ладно бы сами сгинули, но задолго до собственной бессмысленной гибели они успели изрядно потоптаться по нивам Холлара.