Твари империи (СИ)

Капитан насадил на деревянную спицу кусочек сыра и немного подержал над огнем. Вонючий дым каменного угля не успевал обезобразить вкус сыра. Он откусил немного, потом допил мальт. Версия монахов не понравилась Тахару. Она опиралась на предположения, которые исходили из религиозных догматов. А это очень зыбкая почва для мыслительных построений. Вряд ли монахи темнили, вряд ли пытались его обмануть, скорее всего сами не разобрались до конца.

— За этим мы и собираемся на остров, чтобы узнать всё доподлинно, — словно прочитав его мысли сказал Сторкап.

Глава 20. Тайна. Змеиный Зуб

Светлые почти белые волосы, лишь самую малость оттенённые золотом. Крупные голубые глаза, но не настолько крупные и голубые, чтобы сравнивать с куклой. Тонкие брови. Ямочки на щеках.

Наверное, её облик должен считаться красивым. Сама Тайна не была в этом уверена. Ведь никто не скажет правды. Ни один из окружающих её людей не признает даже малейший изъян. Одни из любви, другие из осторожности или заискивания. Зеркало не врало, оно показывало, что есть, но не комментировало, не давало оценок. И девушке оставалось только сверяться с идеалами. По крайней мере, портреты, вернее живописцы их пишущие, подавали идеалы именно так, как видели сами. Тайна перевела взгляд на портрет матери — небольшую копию с полотна, висящего в Каминном Зале. Красота зрелой женщины, конечно, отличалась от девичьей. Но общих черт с каждым прожитым годом становилось всё больше.

Тайна вздохнула. Красота — слабое утешение, когда некого ей сразить. Она не может даже мечтать о принце, как простушки из сказок. Потому что сама является принцессой, а значит и принц ей положен, если можно так выразиться, по определению. "Вынь да положь" — как выражалась няня. Вытаскивать и класть принца предстояло её отцу, государю Сташу Старателю. И к счастью, он не собирался разменивать дочь на политические преференции.

Отец любил её. Вообще-то он одинаково любил и сына, и дочь, но если принц Колош воспитывался в строгости, так как с рождения являлся Наследником, то Тайну Государь баловал почти без ограничений. Однако, при всей строгости воспитания, наследник имел куда больше свободы. Он кутил с гвардейцами, уезжал из столицы на воинские сборы, на охоту, пару раз даже сопровождал посольства в соседние страны, а вот принцессе некуда было деться. Военизированная система государства просто не предусматривала достойного места для барышень. Страна гремела железом. Удел женщины — рожать и вскармливать воинов, всё остальное — чистая блажь. Разумеется, какие-то развлечения были — балы, турниры (пусть не такие как в Эстральде), охоты, но даже дамы знатных родов образованием себя не обременяли. Вернее их никто и не спрашивал.

Принцессу тоже не спрашивали, но ей повезло со сводным братом. Колышка учили всерьёз, без скидок на происхождение и даже вследствие происхождения, а он никогда не гнал сестру, если она садилась рядом и слушала уроки. Наставники в свою очередь опасались выставлять за дверь дочь государя, или отмалчиваться в ответ на её вопросы, однако, и не помогали, если вопроса она сформулировать не могла. Так что Тайне приходилось с детства рассчитывать только на себя, на свою сообразительность и интуицию.

Так она научилась читать и писать, разбираться в географии и естествознании. Не более того (на занятия, где звенели клинки, свистели стрелы и ржали лошади, её всё же не допускали), но и не менее. Дальнейшее образование взяли на себя книги. Эстральдские рыцарские романы редко забирались на книжные полки подданных государства Хоту, но беллетристика, то есть книги о войне, обязательно находили читателя. Целый приказ занимался их поисками, переводами, переизданиями. В список входили не только трактаты военачальников или военных философов, но и живописания битв, походов, частных историй офицеров и солдат. Среди этих книг принцесса откапывала приличествующее девушке чтение, дающее ей знания и темы для игр.

Тайна всегда играла одна. Служанки просто не понимали, чего от них хочет юная барышня, а подругами судьба обделила. Все эти фрейлины — дочери знатных вельмож, что составляли когда-то Двор Принцессы, оказались ещё менее понятливыми, чем служанки. Их интересы от кукол резко, без видимой паузы, переходили к женихам. Начались фальшивые вздохи, поиски подходящих румян, пудры и той границы до которой можно оголить плечо.

В одиннадцать лет Тайна совершила свой первый и пока что единственный политический акт — разогнала весь этот игрушечный двор ко всем чертям. Скандал тогда вышел нешуточный. Слуги и гвардейцы с трудом уворачивались от летящих вниз по лестнице кукол, корзин, сундучков. Пух из перин и подушек превратил залы цитадели в зимнюю сказку — кружился в воздухе, скользил по полу, парили в лестничном колодце. Фрейлины ревели, отправляясь с отцами в родовые имения с дурацкими куклами в руках и женихами в глупых головах.