Твари творчества

«Тебе принесли десерт, — сказал он ей ласково, — ешь и улыбайся фотографам!»

Она послушалась, набрала себе в тарелку бисквитов и мандаринов. И как-то по-детски стала уплетать сладости за обе щеки.

«У нее отличное чувство юмора!» — снова умилялся на нее режиссер. Он вытер салфеткой рот и расслабился, давая понять, что готов еще немного поговорить со всеми желающими.

«Вы уже думаете о продолжении?» — спросили его журналисты.

«Да, она уже думает, — неожиданно для всех ответил он, посмотрев на невесту. — И ведет переговоры как режиссер и сценарист. Ей такие мысли приходят в голову! И с такой скоростью — пишет на кухне, в туалете, в дороге. Она удивительно сделана. Даже мелкие недостатки в ней совершенно очаровательны. Знаете, как она храпит? Мурь-гламурь, мурь-гламурь!» — он зажмурил глаза от удовольствия и затрясся в беззвучном хохоте.

«Ждем продолжения!» — мрачным голосом бросил реплику актер.

Невеста услышала, оторвалась от десерта, и, найдя его взглядом, парировала: «Я уже пишу «Цветущий» — два!»

В журналистском пуле зашевелились.

«А кто будет снимать?» — поинтересовался тот, что стоял ближе всех..

Она поперхнулась: «Я, тоже я… идеальная форма… Я. ем овсянку… Народ не достоин… Ничего… Нельзя впускать… никуда…»

Массмедийкин забеспокоился, протянул к ней руку и постучал по спине: «Чудо, ты подавилась? — заботливо спрашивал он, похлопывая. — Обжора моя любимая!»

Он попросил Алевтину принести стакан воды. Та в два счета обернулась и протянула воду невесте. Массмедийкин счел необходимым пояснить журналистам: «Она полюбила все мои идеи…»

Невеста выпила воду, отдышалась и членораздельно произнесла: «Я проглотила твой цитатник, Афро…»

Народ в очередной раз взвился от хохота, оценив остроумие невесты. Какая-то пьяная женщина свал ил ась под стол. Ее начали дружно поднимать.

«Может, кофе?» — спросил ее полный мужчина, когда женщину усадили на стул.

Массмедийкин заулыбался, потрепал свою любимую по головке: «Ты моя сладкоежка!» И стал рассуждать на камеру.

«Мы абсолютно совместимы, я давно искал себе пару… себя в юбке… Но такого эффекта я не ожидал. Это мой полный дубль — в женском обличье! Мы все делаем синхронно… ловим сигналы друг друга…

Первый раз встретил женщину идеальную по форме и содержанию. Она совместила в себе все — актрису, домохозяйку, друга, любовницу, соавтора, сексуального партнера и делового тоже. Она полюбила мой дом, мою машину».

«Твою камеру…» — подсказала невеста.

Массмедийкин продолжал перечислять: «Мое творчество, мои осветительные приборы, мои старинные вазы, картины…»

Невеста добавила: «Твои деньги и твою славу!»

Все снова засмеялись… Кто-то тяжело вздохнул.

Массмедийкин заулыбался: «У нее потрясающее чувство юмора! С какой-то такой чернотцой! Моя школа!»

Разомлев от сытного ужина, довольный собой, он вошел во вкус и приготовился продолжить диалог с невестой под стрекот камер.

«Чудо, — обратился он к ней, увидев, что она встала из-за стола. — А ну-ка запиши, что ты только что сказала… Мы это издадим!»

«Я запомню», — ответила невеста.

Она извлекла из сумочки большой целлофановый пакет и стала складывать в него еду со стола.

Массмедийкин недовольно поджал рот. И глядя, как у него из-под носа забирают вазочку с бисквитами и печеньем, процедил:

«Зачем?»

«Съедим дома!» — наивно отвечала невеста.

«Оставь людям. Дома мы найдем, чем заняться!» — с трудом сдерживая раздражение, буркнул он.

Она его послушалась и вернулась на место. Но спокойно усидеть не смогла и стала ерзать на стуле.

«Милый, я хочу…» — сказала она жалобно, прислонившись к его плечу. Массмедийкин понизил голос: «Не здесь…»

Невеста снова попросила: «Вынь свою камеру».

Он сказал еще тише: «Дома».

Она посмотрела на него с нежностью.

«Я очень хочу… Афро!»

Но он не реагировал, давая понять, что разговор окончен.

Она отстранилась от него, замолчала и насупилась. Прошла минута-другая, и лицо ее приняло крайне сосредоточенное выражение.

«Что-то Чудо приуныла?» — заботливо поинтересовалась подошедшая к ним Алевтина.

«Ей не знакомо уныние, — быстро отвечал Массмедийкин. — Она сочиняет!» И в подтверждение своих слов спросил невесту: «Пошел сюжет, Чудо?»

«Обделалась…» — ответила девушка.

«Я говорил, живая, она живая! — объяснил всем Массмедийкин. И снова переспросил: «Сюжет пошел или ты пресытилась?»

«Я правда обделалась. Можно сказать, пошел сюжет…» — все с тем же напряженным лицом отвечала невеста.

«Возьми листок бумаги и запиши, что в голове держать!» — предложил Массмедийкин.

В стане журналистов зашептались: «О чем это она?»

Массмедийкин пояснил прессе: «Это наш эзопов язык — «сюжет пошел»». И взглянув на часы, успокоил девушку: «Сейчас поедем, миленькая». Он кивнул Алевтине, давая понять, что нужна помощь.

Та привела с собой охранников, и они повели невесту к выходу.

Банкет подошел к концу. Все сидели разморенные и уставшие, готовые в любой момент встать и уйти. Одинокие фигуры бродили по залу в поисках своих вещей.

Я подала знак Винни, все еще развлекающему своих соседок, что пора закругляться. Мандарина прошла мимо и бросила на ходу: «Она мне начинает нравиться, эта Чудо!»