Твари творчества

«Бомжи, — ответил Незнакомец, — ваши актеры». «А я их приглашал?» — все так же бесцеремонно продолжал первый. «Разумеется, всех приглашали, господин Массмедийкин», — сдержанно отвечал наш провожатый. «Миленькие, ну тогда присаживайтесь. Коля-джан, — обратился он к нашему спутнику, — найди место актерам». Нас посадили в углу, попросив других гостей потесниться. Бросив беглый взгляд на приглашенных, я в первую очередь заметила анонимов. Моя бывшая сокурсница что-то разглядывала в своей тарелке. Через пару человек от нее сидел актер — тот, что говорил на собрании о гениях. Сейчас он беседовал со своим соседом, держа в руке стакан томатного сока, а может, это была «кровавая Мэри»? У противоположной стенки я узнала еще парочку — парня-наркомана и девушку, которая ревновала своего возлюбленного к поп-звезде Инге. Остальная публика, которую мне удалось разглядеть, состояла из съемочной группы телесериала «Цветущий». Все активно жевали, передавая друг другу тарелки, привставая, чтобы дотянуться до бутылок. Как и в первое мое посещение, здесь не было ничего из японской кухни, скорее интернациональная смесь, с преобладанием отечественной. В атмосфере, несмотря на разговоры и перезвон приборов, ощущалось напряжение, какое бывает до первых официальных тостов. Да и хозяин банкета, сидевший в самом дальнем углу, предоставив всем возможность непринужденно беседовать, внушал благоговение и нервную дрожь. И чем больше он демонстрировал свое радушие, тем сильнее нарастала тревога и потребность взорвать ситуацию. Но вот кто-то не выдержал и застучал вилкой по стакану. Женский голос, срываясь на крик, попросил у всех минуту тишины — все затихли. Женщина встала, чтобы произнести тост. «Предлагаю поднять бокалы за окончание работы над «Цветущим»!» По залу прокатилась волна одобрения. Она продолжала: «Не сомневаюсь, последняя серия станет настоящим подарком для зрителя, а виновнику торжества принесет долгожданную победу на выборах!» И, словно регулировщица флажком, указала своей рюмкой в направлении Массмедийкина, после чего дрогнувшим голосом предложила: «За Главного!» Все начали скандировать: «За глав-но-го!» А женщина тихо опустилась на свой стул, и что-то пробормотав, мгновенно опрокинула в себя рюмку водки, откинулась на спинку и застыла. В этой уставшей женщине я узнала Алевтину. И мне стало больно за нее. Она перекрасилась в блондинку и похудела, отчего выглядела старше. А может быть, просто сдала от такой жизни. Неужели и она его штатный сотрудник? — закралось у меня подозрение. Хотя теперь невозможно что-либо утверждать, — подумала я, — и у нее может обнаружиться своя тайная, анонимная жизнь».

«Цвести всегда, цвести везде! За Главного, за режиссера!» — все еще кричали собравшиеся. Откуда-то вынырнули люди с камерами и осветительными приборами, расположились неподалеку от Массмедийкина и больше уже не покидали своих позиций.

Кто-то тронул меня за плечо — это была л Мандарина. Она показала жестами, что крадется в сторону журналистов. Я восхищенно покачала головой на ее шляпку. Она отмахнулась: «Твой всех затмил своим i пальто!» «Это наши люди с камерами?» — шепотом спросила я.

«Это из его фонда»… «А невеста?» «Рядом с ним!» И она двинулась дальше, в направлении корреспондентского угла. Я всмотрелась в сидящих рядом с Массмедийкиным женщин и, остановившись на самой юной, стала ее изучать. Девушка была крепкого телосложения и даже сидя была на голову выше Массмедийкина. Осанкой она напоминала пловчиху или лыжницу Ничего не ела и не пила, сидела со спокойным и даже угрюмым выражением лица, на котором не было ни капли макияжа Я мысленно стала гримировать ее бледное лицо — накрасила красной помадой губы, румянами скулы, подвела карандашом глаза и растянула рот в улыбке. И поняла, что именно это лицо смотрит с обложек во всех киосках города и рассказывает телезрителям с экрана о счастье. Нетрудно было догадаться, что это и есть невеста.

После первого тоста, словно по отмашке, все начали громче говорить и смеяться. Но за первым вскоре последовал второй. Поднялся человек из группы. Кто-то из своих крикнул ему: «Говори коротко!» Все засмеялись. Еще раз крикнули: «Лишнего не говори!» Он пробубнил: «Как смогу…» И с торжественным видом, обратился к Массмедийкину: «Наш «Цветущий» нескончаем, как жизнь. Мы изобрели новый жанр — вечную телеэпопею, с элементами реалити-шоу, с подключением новейших технологий, нейролингвистического программирования, художественного позитивного зомбирования, но главное…» «Уже перебираешь!» — снова шикнули на него. Тогда он засуетился: «Скажу коротко: вы создали образ многоликого героя нашего времени. Имя ваше останется…» Он вдруг запнулся; подбирая нужное слово.

И уже готов был продолжить, как его прервали.

«От него ничего не останется! Его забудут!» — подала голос невеста режиссера. И довольная выходкой, тут же притихла.

Все замерли, не понимая, как нужно реагировать.