Твари творчества

Все мои сомнения были разрешены, и я поняла, что пойду.

«А во что одеться?» — спросила я Мандарину, которая была для меня авторитетом в этом вопросе.

«Тебе в артистическом — все равно во что, — быстро сообразила она. — А я? — тут она сделала длинную паузу, прикидывая мысленно свой наряд. — Я в перчатках! Адрес пиши».

Я потянулась за блокнотом, нашла ручку.

«Теледурманово 10, японский ресторан «Вунь-лунь», вип-зал, — диктовала Мандарина, — встречаемся там в десять вечера. Эдельвейс! — крикнула она, по всей видимости, коту, — а ну, брысь, брысь оттуда! Да, я здесь!» — снова вернулась она ко мне.

«Тогда до вечера. Мне что-нибудь брать?»

«Ничего — я буду с диктофоном, камерой и мандаринами! Эдельвейс!» — она снова закричала на своего кота, уже закончив со мной разговор.

Глава 33. «Банкет. Афро и Чудо»

Ровно в десять мы с Винни уже стояли у входа в ресторан «Вунь — лунь». В последний момент, еще дома, я вспомнила, что была уже там однажды по приглашению Алевтины. И даже вспомнила про карточку вип-персоны, которую мне презентовали. На всякий случай положила ее в сумку Перед самым выходом из дома ругались с Винни — он не дал себя переодеть и пошел в «артистическом» — в костюме бомжа. Том самом, драном пальто до пят. Правда, принял дома ванну. Меня он тоже уговаривал укутаться в старое байковое одеяло, на котором я обычно гладила, отчего оно было покрыто темными прожженными пятнами. Когда я отказалась, он расстроился и сказал, что я порчу ему праздник. Я тут же ввернула, что одноглазая Муза была бы ему лучшей парой для выхода в свет, но она теперь выходит с писателем. В спорах и препирательствах мы стали опаздывать, и это решило конфликт — пришлось идти в том, что каждый выбрал. Я облачилась, как всегда, в черное платье и сапоги на каблуке. Единственное, в чем я решила отступить от своего привычного облика, — это надеть рыжий парик, вроде того, который носила Лиза. И конечно, черные очки.

У ресторана было безлюдно. Несколько припаркованных машин и никого вокруг. На дверях я увидела табличку: «Ресторан закрыт». И уже подумала, что перепутала адрес. Но решилась все-таки нажать кнопку звонка. После недолгого ожидания дверь открылась, и на пороге показался высокий сухопарый мужчина в японском кимоно. Его лицо точь в точь напоминало лицо Незнакомца, который сопровождал меня на собрание анонимов. Он поинтересовался, что мы, собственно, хотим, если видим, что ресторан закрыт. Я не нашлась, что ответить. А Винни, пребывавший в замечательном настроении, весело прокричал, что мы приглашены на банкет по случаю последнего съемочного дня, и замахал приглашением. Реакции не последовало, встречавший продолжал выспрашивать, кто мы и кто нас пригласил. Винни радостно заявил: «Бомжи!» — и продемонстрировал свои дырявые карманы. Но сухопарый все еще что-то обдумывал, держа меня тем самым в напряжении. Винни был отчаянно весел и продолжал развлекаться: «Мужик, икру давай, девочек, шампанское!» Стресс, который я испытала, заставил быстро действовать — я вспомнила про вип-карточку и принялась судорожно рыться в своей сумке. На что Винни забурчал: «Сколько раз говорил, купи нормальную сумку, в этой невозможно ничего найти!» Я тут же выудила карточку и предъявила ее загадочному типу. Но он по-прежнему не спешил — изучал, что на ней написано. В конце концов, он отступил, пригласив нас войти. Тут только я сообразила, что закрытый ресторан был всего-навсего маскировкой. Все-таки идем на банкет не просто к режиссеру, а к кандидату в Главные режиссеры. Тип в кимоно повел нас через анфиладу едва освещенных комнат в вип-зал. По углам обозначались силуэты охранников, едва различимые в темноте. Пока мы шли, я решила не разгадывать тайну сходства странного типа с Не- В знакомцем, предпочитая вести игру по у правилам данной ситуации. Вероятность того, что он «засланный казачок» в стане анонимов, нельзя было исключать. Как и наоборот, здесь он мог быть человеком от анонимов, которому нельзя было рассекретиться… Он также мог оказаться братом-близнецом. Не исключено, что я просто могла обознаться. Но вот показались освещенные двери вип-зала, которые также были прикрыты. Оттуда уже доносился сдержанный говор. Незнакомец, — так я решила его по-прежнему называть, — бесшумно приоткрыл створки и пригласил нас войти. Оказавшись в небольшом зале, в центре которого стоял длинный стол, я сразу встретилась глазами с Мандариной. Ее трудно было не заметить. В эксцентричной шляпке начала прошлого века со спадающей на глаза вуалью, узком сером костюме и черных перчатках, она беседовала вполголоса с крупным типом, в котором угадывался депутат Объектов. Если бы не большой черный баул, который висел у нее на локте, я бы решила, что Мандарина меня разыграла и просто хотела произвести фурор. Но в бауле, как я предполагала, находилась камера и мандарины. На нас обратили внимание.

«Кто эти люди?» — спросил мужчина, сидевший на противоположном конце стола.