Твари творчества

Через три недели после моего чаепития с Мандариной состоялись выборы. Павлов-Массмедийкин победил с огромным отрывом в первом же туре. Улицы запестрели плакатами с его портретом. На всех было написано: «Главный! Наш главный! Самый главный!» Но этим не ограничивалось присутствие образа великого режиссера в жизни горожан. Художники и ремесленники всех сортов изображали фаворита — кто в бронзе, кто в дереве, кто вырезал из кости, или вписывали его черты в лубочную лакированную шкатулку и выставляли на продажу. Вспыхнула мода на его бюсты — маленькие раскупались частными лицами, те, что в натуральную величину, — госучреждениями и школами.

Не говоря о фотопортретах — чиновники спешили повесить их в кабинетах. Среди пенсионерок особым спросом пользовались его ранние фотографии, где он был изображен начинающим актером в эпизодической роли. Сенсацию сделала книга воспоминаний: «Я сидел с ним за одной партой», ставшая бестселлером. Женщины на улице говорили в телевизионные камеры, установленные по городу, что наконец в Главных будет настоящий фотогеничный мужик, и признавались ему в любви. По всем телевизионным каналам показывали, как Главный принимает присягу. Положив руку на раритетную камеру, он клялся служить верой и правдой телезрителям, обещая в ближайшем будущем в каждом доме установить голографические экраны. Особое внимание телезрителей привлекло его интервью на личную тему: в домашней обстановке, сидя в кресле у камина, он не спеша рассказывал историю своей встречи с невестой. Их знакомство в лесной глуши на выборе натуры обросло мистическими подробностями. Невеста, как выяснилось из сюжета, посылала Массмедийкину энергетические сигналы — и он шел все глубже в лес, увязая в болотах, пока не выбрался на поляну, залитую ярким светом. Когда глаза привыкли к сиянию, он разглядел молодую обнаженную женщину. Она стирала белье, тут же, в заросшем камышами пруду. Она ничуть не смутилась взгляда незнакомого городского мужчины. Это поначалу насторожило Массмедийкина. А потом привлекло простотой и естественностью. Свет, заливший всю поляну, оказывается, излучало тело девушки. Сияло у нее все, по словам Массмедийкина, — и грудь, и живот, и внутренняя сторона бедер, но ярче всего сиял ее лоб. Массмедийкин признался, что страдал прежде некоторыми недугами, которые вблизи этой излучающей свет женщины сразу прошли.

Чествование Главного плавно перетекло в подготовку к юбилею города, который был в то же время и юбилеем творческой деятельности самого Массмедийкина. Ибо все преобразования, произошедшие в городе за последние годы, были воплощением его идей. Центральным событием праздника должно было стать масштабное шоу на городской площади.

Как и предсказывал Богородский, еще до выборов из города начали вывозить бомжей. Мандарина рассказывала, что съездила и посмотрела, как самосвалами выгружали тела бездомных вместе с мусором на огромную свалку. Винни, которому дали задание предупреждать бомжей о грозившей им опасности, удалось через Мандарину пристроить нескольких в Дом ветеранов.

Все это время анонимы работали над документальным фильмом о жизни Массмедийкина под условным названием «Трудовые будни». Отбирали самые дискредитирующие кадры и монтировали свою версию. Но главная задача долго оставалась не решенной. Фильм должен был быть включен в программу праздничного шоу и показан на гигантском экране, установленном на центральной площади. Поиски людей, через которых можно было это организовать, продолжались.

Использовали все возможные контакты.

Первая неудача постигла Мандарину — ее родственник, занимавший высокий пост в телевизионных структурах и имевший отношение к трансляции праздничного шоу, неожиданно был уволен без объяснения причин.

Актрису из «Майского дня» тоже постигла неудача. Она встретилась с бывшим одноклассником, телевизионным начальником. Они сходили поужинать в модный ресторан. Он сказал, что развелся. Она рассказала про свою неудавшуюся личную жизнь. Вспомнили школьные годы. Она все искала момент, как заговорить с ним о помощи с демонстрацией короткометражного фильма в день города. А он лез к ней целоваться, привез на конспиративную квартиру, пытался затащить ее в постель. Ей удалось отвертеться под предлогом, что у нее аллергия на собаку, которая была в доме. Тогда он снял номер в гостинице. Там, уже в постели, она, наконец, заговорила с ним о деле. Разомлевший одноклассник наобещал ей с три короба. Но потом скрылся. Секретарша говорила, что он занят, у него совещание, последний раз сказала, что у него заболела жена. Актриса впала после этого в депрессию. И все повторяла: «А еще мечтала сыграть Мату Хари!» Ее успокаивали.