Твари в пути

Оазис Ангер-Сар располагался на пересечении караванных троп, и поэтому был весьма процветающим местом. Своими размерами он не превышал ристалищной арены Гортена, если учитывать лагеря рыцарей-зачинщиков и рыцарей-ответчиков, а также трибуны для зрителей. Здесь было два больших пруда, вокруг которых разрослись финиковые пальмы. Глубоко в землю уходил колодец, а от него в стороны разбегались неглубокие канавы-арыки. Прибившись к островку жизни посреди мертвых песков, здесь укрылось от зноя небольшое поселение, состоящее из двух десятков лачуг, нескольких огромных клетей, обтянутых вощеной тканью, — места рабов — и еще дюжины больших шатров. Шатры принадлежали Али-Ан-Хасану, его женам и воинам. Как оказалось, владелец Ангер-Сара был не простым пустынным шейхом, что сравнимо либо с мелким бароном в Ронстраде, либо с предводителем довольно крупной банды разбойников, в зависимости от того, с какого угла смотреть, а являлся, ни много ни мало, одним из главных советников самого султана Ахмеда-Ан-Джаркина, а если точнее, военным министром, или визирем Мечей. Поэтому не стоило удивляться, что Хасан был сказочно богат, имел множество различных владений, сотни рабов и практически неограниченную власть. Ильдиар де Нот, граф Ронстрада, вскоре понял, что обещание провести в Ан-Хар разыскиваемого в столице султаната опасного головореза вполне выполнимо. И учитывая все несметное достояние визиря Мечей, его нежелание отдавать Сахиду какой-то его рубин можно было объяснить разве что особой злокозненностью и алчностью. На самом же деле, как раз в этом и выражался характер пустынных шейхов — ничего не отдавай за так, если можешь выручить свой бакшиш. Была в шейхах пустыни и другая черта, по мнению ронстрадского паладина, не менее нелицеприятная: если можешь отнять — бери, не заплатив ни динара.

Спустя два дня, как и обещал Али, караван готовился выйти из Ангер-Сара. За время, проведенное в оазисе, Ильдиар заметно окреп и уже перестал походить на ожившего покойника, каким он выглядел, когда сюда попал. Воды и еды давали вдоволь, и никто не ограничивал его в прогулках по поселению. Понятное дело, Сахид Альири не ждал от него побега — на трое суток пути вокруг была одна безжизненная пустыня, пересечь которую в одиночку мог разве что коренной житель песков, да и то, далеко не каждый. А уж для чужака-паладина это был бы лишь еще один экзотический способ совершить самоубийство. Уж лучше спрыгнуть на дно колодца — по крайней мере, тогда тюремщикам придется попотеть, чтобы достать его труп. А издохнуть в пустыне — это было слишком просто, чтобы хотя бы теоретически принимать такой вариант как выход из создавшегося положения.

Несмотря на теплящуюся глубоко в душе надежду, сила священного пламени так и не вернулась к Ильдиару. То ли негатор магии по-прежнему скрывался где-то рядом, то ли его действие было слишком продолжительным, чтобы исчезнуть за те двое суток, что паладин расхаживал по деревне, то ли его продолжали пичкать им вместе с едой или чаем, но отказываться от питья посреди пустыни было глупо. Он даже вышел на самый край оазиса, надеясь ощутить магию на как можно большем расстоянии от шатров, но все тщетно. Эфир не откликался на его усилия, как будто и не было в его жизни многолетних практик и множества сотворенных заклятий. Порой он задумывался, а что если эту способность в нем убили совсем? Ильдиар никогда не слышал о таких случаях: мага можно было уничтожить физически, свести с ума, духовно навредить ему, но вот лишить дара… Но, даже если он и не слышал об этом, это еще не означает, что такого способа нет, тем более, что он не совсем маг. В конце концов, действие негатора такой силы он впервые ощутил. Ощутил недавно, когда очнулся, связанный, а его якобы проводник и верный спутник Сахид Альири открыл свой истинный облик наиподколоднейшей из всех змей. И все хваленое священное пламя оказалось бессильным против коварства одного негодяя.

Сахид, Сахид… Странный человек из рода людей, зовущих себя асарами. Опытный воин, великолепно развитый физически, выносливый до невозможного, так, что даже бывший магистр рыцарского ордена не в силах совладать с ним в схватке один на один… Скрытный, лживый, ироничный, жестокий… и благородный. Слишком противоречивые качества как для одного человека, слишком напускные, чтобы в них верить. «Что тебе нужно от меня, Сахид Альири? — думал Ильдиар. — Только лишь деньги, которые ты так якобы любишь? Сколько же стоит этот твой драгоценный камень? И что имел в виду Хасан, когда говорил о твоей душе? Что ты там ответил ему по поводу жизни? Ты ведь солгал, разве нет? Зачем тебе этот поход? Что ты сам ищешь в пустынном городе Ан-Харе? Вопросы, одни вопросы…»

Что интересно, Ан-Хар был именно тем местом, которое назвал графу де Ноту его величество, местом, в котором должна находиться «вещь, способная изменить многое»… Совпадение? Или опять какая-то хитрость? Но тогда чья? Чьей пешкой ему столь «ненавязчиво» предлагают стать?