"Твердь‟

Больше Христь не отважился встревать в разговоры этих людей. Он пару минут постоял молча, и лелея планы как он отомстит этим мужланам за тот страх, который он только что пережил по их вине. А пока что ничего не поделаешь, придётся терпеть, здесь их вотчина - они хозяева. Но когда он вернётся, то они горько пожалеют, что так с ним обращались. Там он будет в своей среде, и пусть восхождение по карьерной лестнице только началось, но Христиан уже знал, как надо расправляться со своими оппонентами. И эти мужланы ответят на тот страх, который ему довелось пережить, находясь под 'прицелом‟ их жутких взглядов. Они по полной ответят и за то, что ему, возможно, придётся топать по бездорожью, в полной темноте: постоянно подвергая себя опасности подвернуть, или хуже того, сломать ногу.

Перспектива получить такую травму, была до жути неприятна: но хуже всего было то, 'спецы‟ решили заняться 'самодеятельностью‟, абсолютно игнорируя его замечания о недопустимости отклонений от плана. А это, в свою очередь, грозило крахом его только что начавшейся политической карьеры. По этому, Чикорски медленно отдалился от группы бойцов, - тщетно надеясь что те этого не заметили, зашёл за машину и, прикрываясь ею от бойцов, вышел на связь с генералом Гридиным, которому было доложено о том, что спецназовцы решили отказаться от выполнения одобренного плана, и несмотря на высказанный им протест, собираются заняться преступной отсебятиной.

Не успел Христиан дать отбой связи, как почти сразу, по рации был вызван Брильченко. Он долго - не перебивая говорившего, выслушивал всё то, что на него обрушили: и только взгляд, которым он сверлил Христя, не обещал последнему ничего хорошего. Офицер был далеко не дурак: и сразу понял, какая 'сорока‟ так оперативно донесла начальству о его решении отклониться от утверждённого в 'высоких‟ кабинетах плана. Других кандидатур на такой 'подвиг‟ не было.

- А теперь, вы послушайте господин генерал. - Тихо, абсолютно спокойно ответил Брильченко. - Ваши так сказать гвардейцы - 'герои‟ стояния на площадях, они уже несколько суток делают ночные набеги на блокпосты сепаратистов. И любые машины, подъезжающие к городу ночью, будут ими восприниматься как потенциальная угроза. Поэтому я считаю, что нам нельзя предложенным вами образом добираться до места спецоперации. Хотите ...

Снова замолчав - видимо выслушивая поток указаний, куда Геннадию Васильевичу стоит засунуть все его доводы.

- Я не собираюсь так глупо вести своих людей на убой. - И снова несколько секунд молчаливого выслушивания ругани разразившейся в радиоэфире.

Затем, сотник обратился непосредственно к Христиану, и не удержался, чтоб не съязвить в его адрес:

- Эй, ты, опер упал намоченный, что со связи отключился. Тебя твой шеф желает слышать.

Несколько секунд ушло на то, чтоб трясущимися от мерзкого чувства страха руками включить свою гарнитуру на приём, после чего Христь улыбаясь, как будто собеседник мог его видеть заискивающе залепетал:

- Да Яков Семёнович, Христин на связи.

- Слушай меня сынок, - голос генерала рокотал так, что у его представителя по спине побежали мурашки, - я отстраняю этого трусливого командира от командования операцией. Далее все они подчиняются только тебе. Действуй сынок. Знаю. Ты меня не подведёшь. И не забывай, план разработан 'наверху‟. И если его не соблюдать, то случись чего ... нас с тобою завиноватят.

- Да, да. Постараюсь... - Подобострастно залепетал Христиан, несмотря на то, что генерал, окончив говорить, дал отбой связи.

А тем временем, Брильченко, отключив рацию, обратился к своим подчинённым:

- Все всё слышали?

- Да командир. - Ответ был несинхронным - в разнобой, однако офицер не обратил на это никакого внимания.

- Уверен, вы прекрасно понимаете, что это самоубийство, - неоправданный риск, если не сказать похлеще. Не этот 'великий воевода‟ меня отстранил от руководства - я сам не желаю вести вас на запланированный убой. - Геннадий горько усмехнулся и, посмотрев в глаза каждому из своих боевых товарищей, и не стесняя себя в 'крепких‟ выражениях продолжил. - Это не задание а билет в одном направлении. Ладно, ... с ним, если б не было другого пути, то я б повёл вас....

Дальше было слишком много отборного мата - для связки слов и не только, но он придавал сказанному нужные интонации. Уязвлённый спецназовец говорил что раньше, при других условиях, он никогда б им подобного не сказал: но сейчас, он предлагает им наплевать на приказ и прекратить выполнение этого безнадёжного задания. Тем более что присягали они на верность свергнутому князю, а не этим бунтовщикам.