Твердая рука

-- Сын мой, быть может, недолго осталось нам ждать того часа, когда Господу угодно будет призвать нас к престолу своему. Нам не хотелось бы отправиться в этот далекий путь, не унося с собой в утешение уверенности, что род Могюеров не умрет вместе с нами, а будет жить в наших потомках. Пришел час, когда должно осуществиться неоднократно выраженное нами желание. Дни ваших родителей сочтены, вы должны своей женитьбой дать им спокойно умереть.

-- Отец...

-- Успокойтесь, сын мой,-- продолжал старик, делая вид, что он иначе понял тревогу сына,-- я не собираюсь принуждать вас к одному из тех браков по расчету, в результате которого между супругами, в силу безотчетного отвращения их друг к другу, неизбежно возникает взаимная ненависть. Нет, ваши родители с чрезвычайной осмотрительностью выбирал" вам супругу. Она молода, хороша собой, и род ее своей знатностью не уступает нашему. Одним словом, она соединяет в себе все необходимое, для того чтобы осчастливить вас и одновременно придать новый блеск нашему дому.

-- Отец...-- снова заговорил было дон Родольфо.

-- Сын мой! -- продолжал маркиз таким торжественным тоном, словно он не сомневался, что имя, которое он произнесет сейчас, преодолеет последние колебания сына.-- Радуйтесь, сын мой, вы женитесь на донье Орелио де Торре-Асюль, кузине по боковой линии нашего родственника, маркиза дель Валль'.

Теперь заговорила маркиза.

-- Сын мой,-- взмолилась она,-- уступив желанию отца, вы усладите этим союзом и последние дни моей жизни! Смертельная бледность покрыла лицо графа, нервная дрожь пробежала по его телу; ноги отказывались служить, его глаза растерянно блуждали по сторонам, его рука судорожно прижималась к груди, словно хотела умерить биение его сердца.

-- Вам известна теперь моя воля,-- продолжал между тем старик, делая вид, что не замечает душевного состояния сына.-- Надеюсь, вы исполните ее. А теперь вам пора отдохнуть: путешествие верхом в такую жару, должно быть, сильно утомило вас. Можете удалиться в свои апартаменты, а завтра мы подумаем о том, как бы вам поскорее познакомиться с вашей невестой.

После этих слов, произнесенных все тем же холодным и повелительным тоном, маркиз привстал с очевидным намере' Наследственный титул маркиза дель Валль дан был конкистадору Фернандо Кортесу в награду за завоевание Мексики. Многие из его потомков и доныне существуют еще в Америке. Примеч. авт.

нием покинуть комнату. В этот момент графу удалось неимоверным усилием воли сдержать клокотавшую в его душе бурю,

-- Простите, ваша светлость,-- напрасно силясь сохранить внешнее спокойствие, произнес он,-- но мне надо сказать вам несколько слов.

-- Разве вы не слышали? Я сказал "завтра",-- сухо ответил маркиз.

-- Конечно, слышал, ваша светлость, но, увы, если вы не пожелаете выслушать меня сегодня, завтра, быть может, будет слишком поздно.

-- Вот как! -- воскликнул старик, кусая губы от подступавшего бешенства.-- А почему, позвольте вас спросить?

-- Потому,-- твердо отвечал граф,-- что до завтра я покину этот замок с тем, чтобы никогда больше не возвращаться сюда.

В серых глазах старика сверкнул гнев.

-- Ага! Так, значит, это правда? Все то, что мне рассказывали, истина.

-- Что же рассказывали вам, ваша светлость? Старик был вне себя от ярости.

-- Хотите знать? Что же! Может быть, вы и правы: к чему все эти подходы, пора прекратить эту жалкую комедию!

-- Сударь, сударь! -- скорбно воскликнула маркиза.-- Не забывайте... он ваш сын, ваш первенец!

-- Молчите, сударыня! -- грубо прикрикнул на нее маркиз.-- Слишком долго этот блудный сын насмехался над нами! Час возмездия пробил! Клянусь Богом, он будет примерно и жестоко наказан!

-- Во имя неба, сударь,-- молила маркиза,-- не будьте так жестоки! Позвольте мне поговорить с ним! Вы слишком строги в своей любви к нему, а я сумею уговорить его и склонить к послушанию. Мать всегда найдет в своем сердце слова, способные смягчить самую непокорную душу.

После минутного колебания старик овладел собой.

-- Не могу, маркиза, ни к чему это,-- сказал он с неожиданно прорвавшейся ноткой жалости в голосе,-- Этот бунтарь унаследовал одну только черту, вернее порок, нашего фамильного характера: упрямство! Вы ничего не добьетесь от него.

-- О нет-нет, позвольте мне поговорить с ним! В конце концов, он не только ваш, но и мой сын. Я никогда не отказывала вам в своем повиновении. Так сделайте это во имя моей любви к вам! Умоляю вас, позвольте мне в последний раз попытаться сломить его упрямство! Может быть, мне удастся вызвать его раскаяние.

-- К тому же, ваша светлость,-- заговорил вдруг дон Фернандо, до сих пор игравший роль безучастного свидетеля всей этой сцены,-- может быть, мы и ошибаемся: мой брат дворянин и слишком знатного рода, чтобы совершить проступки, которые ему приписывают. Не судите же Родольфо, отец, не выслушав его!

-- Прекрасно, Фернандо! Это хорошо, дитя мое, что ты заступаешься за своего брата,-- улыбнулась сквозь слезы мать, обманутая словами младшего сына.