Твердая рука. Гамбусино

Затем сашемы в том же порядке выступили из хижины. Впереди, между воином, который нес тотем, и воином, который нес трубку мира, шествовал старейший вождь; обхватив обеими руками рукоятку топора, он нес его лезвием вперед, плотно прижав топор к своей груди. Так сашемы дошли до «Ковчега первого человека», где они выстроились лицом к «Столбу войны». Теперь дело было за жребием: он должен был решить, кому из сашемов выпадет великая честь нанести удар «священным топором» по столбу войны.

Индейцы, народ в высшей степени суеверный, придают этой церемонии огромное значение. Удачно нанесенный удар, сделавший глубокую зарубку в столбе, считается предзнаменованием счастливого исхода войны.

Приступили к жеребьевке; жребий пал на Твердую Руку. Гул одобрения пронесся по рядам присутствующих, когда было произнесено имя человека, которого народ любил и уважал как одного из храбрейших своих сынов.

Твердая Рука выступил из рядов, стал спиной к «Ковчегу первого человека», принял топор из рук старейшего вождя, занес его высоко над своей головой и, вращая с невероятной быстротой, метнул в столб войны. Топор так глубоко врезался в дерево, что жрец, который должен был выдернуть его, после долгих и тщетных усилий вынужден был отказаться от этой попытки. Крик радости вырвался из груди воинов; подхваченный многотысячной толпой, он прозвучал, как могучий боевой клич.

Старейшие сашемы в один голос утверждали, что они не помнят такого удара.

Все предвещало счастливый исход войны. Всеобщее ликование не знало границ. Твердой Руке устроили овацию, вожди и воины наперебой поздравляли его с достигнутым результатом. Когда топор был наконец вынут, воины посторонились, очистив место для женщин. Началась пляска скальпов.

В танце участвуют одни только женщины; это, кажется, единственный случай, когда индейские воины пасуют перед женщинами.

Эта священная пляска сохранилась только у непокоренных индейцев; она исполняется лишь в честь особо важных событий: накануне великого похода или после окончания его, да и то лишь в случае счастливого его исхода. А успешным походом индейцы считают такой, из которого воины возвращаются с большим количеством скальпов и отобранных у неприятеля лошадей, не понеся при этом потерь.

Женщины отплясывают этот танец с воодушевлением, переходящим в исступление, зажигая сердца воинов воинственным задором.

Но вот смолкли неистовые крики женщин и прекратились их необузданные движения. Пляска скальпов кончилась. Воины приступили к последнему из обрядов, предшествующих началу военных действий.

Следы этого обряда нам случалось встречать лишь у некоторых племен, обитающих на берегах Верхнего Миссури, да еще у индейцев чисто папагосского происхождения. Он состоит в предсказании будущего по потрохам молодой кобылицы. Само собой разумеется, что жрец-толкователь говорит все, что ему взбредет на ум, и все ему верят на слово по той простой причине, что никто, кроме жреца-толкователя, не владеет искусством этого вещания. На этот раз то ли потому, что он не хотел смущать всеобщую радость, то ли потому, что, долго обманывая других, он сам уверовал в свою ложь, жрец предсказал внимавшим ему воинам победоносный исход войны. Это предсказание было встречено новым взрывом всеобщего ликования. Останки кобылицы согласно обычаю были отданы жрецу, который, таким образом, один только и вышел с чистым барышом из этого темного дела.

Наконец все предвоенные обряды были закончены, и воины получили приказ держать наготове оружие, лошадей и провиант в ожидании приказа о выступлении, которого ждали с минуты на минуту.

Папагосским сашемам удалось поставить под свои тотемы тридцать тысяч воинов на превосходных конях; около четырех тысяч из них были вооружены огнестрельным оружием. Правда, индейцы, с редким искусством владеющие топором, копьем и луком, весьма посредственные стрелки из ружей: суеверный страх, который они питают к огнестрельному оружию, мешает им брать точный прицел. Однако есть немало индейцев, которым удается преодолеть этот страх. Из них вырабатываются отличные стрелки, которых следует весьма опасаться в бою. Но главная огневая мощь индейской армии заключалась в оружии восьмидесяти охотников белых и метисов, присоединившихся к индейцам в надежде на грабеж и поживу.

Огненный Глаз, оставив за собой верховное командование, назначил трех командующих — Ястреба, Свистуна и Пекари.

Твердой Руке было поручено командование отрядом особого назначения в составе двадцати пяти белых охотников. Он сам отбирал их из числа самых смелых и честных трапперов.

Итак, все уже было готово к открытию военных действий. Индейцы ожидали только безлунных ночей, чтобы по своему обыкновению вторгнуться на территорию врага под покровом темноты.

XXVI. Бледнолицые

Возвращение Паредеса было по-разному воспринято в асиенде. Маркиз, конечно, обрадовался ему, хотя суммы, привезенной Паредесом, едва хватило для удовлетворения самых насущных нужд хозяйства, требовавшего все новых и новых вложений капитала.