Твердая рука. Гамбусино

Как и все хищники, ягуар старается держаться подальше от человека. Впрочем, доведенный до отчаяния голодом или преследованием охотника, ягуар, не помышляя больше о бегстве, храбро вступает в отчаянный бой и с человеком. Вот уже добрых десять дней, как наш тигреро выслеживал этих хищников и все еще никак не мог добраться до них. Судя последам, их было четверо: самец, самка и двое детенышей. Теперь понятно, почему мысль о страшной опасности, грозившей донье Марианне на обратном пути в асиенду, приводила в такой ужас молодого тигреро. Но, слишком хорошо зная донью Марианну и не надеясь поэтому переубедить ее, он не возобновлял разговора на эту тему. Мариано решил незаметно следовать за ней на почтительном расстоянии, чтобы в случае опасности подоспеть к ней на помощь. А донья Марианна, заметив, что все словно нарочно молчат о ягуарах, сама снова заговорила о них. Она закидала своего молочного брата вопросами: допытывалась, как и когда появились они в этой местности, интересовалась бедами, которые они успели натворить, требовала подробностей о том, как думает он справиться с ними. Тигреро отвечал с неизменной вежливостью, но ограничивался скупыми ответами, не поддаваясь великому соблазну всех охотников рассказывать о своих охотничьих похождениях. Сдержанность тигреро в разговоре на тему, которой он сам только что придавал серьезное значение, невольно рассердила донью Марианну. Она начала подтрунивать над своим тезкой и в конце концов насмешливо заявила ему, что, по ее убеждению, никаких ягуаров вообще не существует; очевидно, он сам их выдумал только для того, чтобы посмеяться над ней.

Мариано отнесся добродушно к ее шуткам и даже признал, что не к чему нагонять на всех так много страха, а затем, желая переменить тему разговора, снял со стены гитару и начал бренчать какой-то танец.

Так в песнях, в разговорах и в смехе незаметно прошло несколько часов. Марианне пора было ехать. Тигреро отправился в кораль, оседлал лошадь молочной сестры, а заодно и своего коня.

– Однако вы долго возились в корале, Мариано! – смеялась молодая девушка, когда он подвел ее коня. – Уж не нашли ли вы там каких-нибудь новых подозрительных следов?

– Нет, нинья, но так как мне тоже надо ехать, то я заодно с вашей лошадью оседлал и свою.

– Собираетесь снова поохотиться на ваших воображаемых ягуаров? – иронически спросила Марианна.

– Ничего не поделаешь, надо!

– Только, ради Бога, не промахнитесь! – с деланным ужасом воскликнула она.

– Постараюсь, хотя бы потому, что я намерен преподнести вам шкуры этих ягуаров. Надеюсь, этот подарок убедит вас в том, что они существуют не только а моем воображении.

– Благодарю за доброе намерение, токайо, но не мешает вспомнить поговорку: «не следует делить шкуру неубитого ягуара».

– Ладно, ладно! Скоро мы узнаем, кто прав, кто виноват. Расцеловав на прощанье старика и свою кормилицу, Марианна весело вскочила в седло и протянула руку Мариано.

– Не сердитесь, Мариано, – сказала она, наклонившись к нему. – Вам не по пути со мной?

– Собственно говоря, да.

– Так почему бы нам не поехать вместе?

– Боюсь, как бы вы не заподозрили меня в том, что я собираюсь охранять вас.

– Ба, ба! Я и забыла! Тогда до завтра. Счастливой охоты!.. Вперед, Негро! – И, махнув напоследок рукой своей кормилице, Марианна пустила лошадь в галоп.

Тигреро с минуту провожал ее глазами. Проследив направление, по которому она умчалась, Мариано вошел в дом, снял со стены свое ружье и зарядил его с тщательностью, присущей охотникам, когда они знают, что их жизнь зависит от меткого выстрела.

– Неужели в самом деле едешь? – спросила с беспокойством мать.

– Да, и сейчас же.

– Куда собрался?

– Проводить донью Марианну в асиенду.

– Это ты хорошо надумал. Ей грозит опасность?

– Собственно говоря, нет. Но отсюда не очень близко до асиенды, и бравое, говорят, неспокойны, да и граница не так уж далека от нас. Всякое может случиться.

– Хорошо сказано, мальчик! Наша детка напрасно разгуливает одна по лесам.

– Поезжай скорее, сынок! – заторопил сына старик. – Долго ли до беды! Бедная девочка! Ты напрасно все же не настоял на своем: надобно было поехать вместе с нею.

– Она ни за что не согласилась бы, отец; разве не знаешь ее?

– И то верно. Как только увижу дона Руиса, скажу ему, ятобы он запретил сестре прогуливаться одной. Не такое теперь время.

Но Мариано уже не слышал отца; вскочив на коня, он в сопровождения своего пса во весь опор помчался догонять донью Марианну.