Твердая рука. Гамбусино

– Так, значит, решено! Я могу даже найти вам в городке прекрасную квартиру, где вы будете чувствовать себя как дома.

– Благодарю вас, кабальеро! Я старший альгвасил в Эрмосильо и еду впервые в Квитовак.

– Альгвасил! – воскликнул бандит. – Карай! У вас превосходная должность, сеньор!

– Готов служить вам, сеньор, в случае нужды, – самодовольно ответил полицейский.

– А что же вы думаете! Вполне возможно, что вы и мне понадобитесь… Когда ворочаешь большими делами, знакомство с таким высокопоставленным кабальеро может весьма пригодиться.

– Вы, право, смущаете меня…

– Но я нисколько не преувеличиваю, я действительно так думаю. Да вот… на днях только я говорил об этом дону Руфино де Контрерас. Он также очень богат и, следовательно, обременен многими судебными процессами.

– Как! Вы знакомы с доном Руфино де Контрерас? – с явной ноткой уважения к собеседнику воскликнул альгвасил.

– Вы имеете в виду знаменитого сенатора?

– Его самого! – ответил альгвасил.

– Да, это один из самых близких моих друзей. Так вы, значит, тоже знакомы с ним?

– А как же! Он поручил мне взыскать долги с некоторых его должников.

Лицо бродяги расплылось в притворном восторге.

– Vivo Dios! – воскликнул он. – Какое чудесное совпадение!

– Благороднейшая личность этот сенатор! – не преминул восхититься альгвасил.

– И честнейшая! – млея от восторга, поддакнул Кидд. Оба проходимца отлично поняли друг друга: плут плута понимает с полуслова; между ними тотчас же установилось взаимное доверие.

Беседа продолжалась и дальше в том же дружественном тоне. Кидд искусно вызывал своего собеседника на откровенность, а тот, приняв Кидда за сообщника дона Руфино, знакомого не меньше его самого с грязными делишками сенатора, стал без тени смущения рассказывать Кидду о темных махинациях почтенного сенатора.

Вот что выведал Кидд. Дон Руфино де Контрерас скупил через третьи руки все долговые обязательства маркиза де Могюер. Заручившись ими, он начал от имени тех же третьих лиц судебный процесс против маркиза. Он поставил себе задачу завладеть всем имуществом маркиза, особенно асиендой дель Торо. Сватовство к донье Марианне было пустой приманкой, предназначенной для усыпления бдительности маркиза. Сенатор всеми средствами домогался стать владельцем дель Торо. Но так как для успеха своего предприятия дону Руфино надо было сохранить обличие друга, которое до сих пор помогало ему обманывать маркиза, он поручил вести это дело своему доверенному человеку. При этом сенатор наказал ему, не входя ни в какие переговоры с маркизом, поступить с ним по всей строгости закона. Дон Порфиадо Бурро, которому было поручено привести в исполнение злодейский замысел сенатора, получил от последнего точные и неукоснительные инструкции и горел желанием исполнить, как он высокопарно выразился, свой долг.

При всей нашей горячей симпатии к Мексике, мы вынуждены признаться, что нельзя себе представить ничего более комического, шутовского и в то же время печального, чем правосудие в этой стране.

В судьи здесь идут обычно полнейшие невежды. Не получая фактически никакого содержания от государства, так как казначейство никогда не выплачивает им жалованья, они стараются вознаградить себя за счет тяжущихся, обирая их без всякой жалости и без малейшего стеснения. Взяточничество так процветает в здешних судах, что никто не может быть заранее уверен в исходе процесса; все решают деньги. Приведем один пример. Некий человек совершил убийство; его виновность не подлежала сомнению: убийство было совершено средь бела дня на улице, на глазах у доброй сотни людей.

Родственники убитого подают жалобу судье. Тот терпеливо и бесстрастно выслушал их подробное сообщение, ничем не выдавая своего одобрения или негодования. Когда истцы закончили свое объяснение, судья задал им невинный с виду вопрос:

– У вас имеются свидетели?

– А как же!

– Очень хорошо… И, вероятно, ценные свидетели? – продолжал допрашивать судья.

– Безусловно. Каждый стоит не менее тысячи пиастров.

– Гм… – протяжно произносит судья.

– А сколько их?

– Десять!

– Какое несчастье! – продолжал судья самым добродушным тоном. – Представьте, у вашего противника, который, между нами будь сказано, кажется мне весьма почтенным кабальеро, столько же свидетелей; причем все они люди, заслуживающие самого высокого доверия, и каждый из них стоит не менее двух тысяч пиастров.

Торг закончен. Но как? А очень просто: если родственникам жертвы не под силу перебить цену убийцы, последний будет оправдан, признан невиновным и тем самым приобретает право за ту же цену убивать средь бела дня кого только вздумается.

Вот как выглядит правосудие в Мексике [78]. Теперь понятно, в каком выгодном положении находился трижды миллионер дон Руфино в своей игре против маркиза, лишенного возможности благодаря плачевному состоянию своих дел перетянуть на свою сторону судей.

Итак, Кидд внимательно прислушивался к откровениям альгвасила, язык которого был развязан желанием угодить дону Руфино.