Твердость стали

Издалека и днем выстрел из танковой пушки выглядит не так уж эпично — язык пламени вырывается, но нужна камера с высокой частотой съемки, чтобы потом, на замедленном воспроизведении увидеть что-то кроме короткой желто-красной вспышки. И звук — всего лишь громкий хлопок. Склон впереди меня изверг фонтан земли и бетонных осколков в облаке черно-серой пыли. Тоже ничего впечатляющего… потому что, как почти сразу же дошло до меня, тип боеприпаса был другой. Какая-то разновидность бронебойного, но не подкалиберный — от того эффект попадания «в молоко» получился бы еще меньше.

«В случае промаха отследить попадание фугасом и взять поправку проще,» — мысль была моей… и, одновременно не совсем. Я вдруг понял, что знаю, что будет дальше. Не потому, что вдруг получил откровение свыша, а… потому что с полсотни раз попадал в такую ситуацию? А, понятно. Контузия открыла мне доступ к памяти моей Стали — не ко всей, понятно, только той, что запечатлел металл. Коллективной памяти тех экипажей, что сражались на теперь моей «Шестерке» раньше. И неплохо сражались, хочу сказать!

* * *

Три их было. Три раза по трое. Командир, наводчик, мехвод — снарядная «карусель» сделала ненужным заряжающего, позволив страдающей от недостатка солдат и офицеров Республике выпустить в на поля боев больше машин. Но все равно второй экипаж был смешанным, а последний и вовсе состоял из одних женщин — после третьей модернизации механизация уже позволяла не зависеть от показателей физической силы. А в выносливости дамы сильному полу, как оказалось, еще и фору могли дать.

Этот, чисто женский экипаж продержался дольше всех — уцелевшие за годы, проведенные на передовой, они набрались столь нужного и важного опыта, необходимого для выживания на войне. «Удар» же довели до совершенства — насколько это вообще возможно в тех условиях — восстанавливая после двух эвакуаций подбитым с поля боя, заодно модифицировав по последним на тот момент стандартам.

А еще женщинам из экипажа уже нечего стало терять. Фактически, Республика умерла за несколько лет до применения пространственного оружия — колоссальный удар по демографии сделал невозможным сохранение цивилизации. Понимали это все, кто не пытался спастись в самообмане. Некому было не то что двигать науку дальше, превращая в мирные технологии военный задел — даже просто сохранить уровень технологий уже не получалось. Заводы встали один за другим. Даже почти все оборонные — некому больше оказалось вставать к станкам.

Детей, стариков и калек — всех, кто не способен держать оружие — бросили на производство снарядов и патронов, остальное нужное для фронта просто бралось из запасов либо восстанавливалось. И того, и другого оставалось даже больше чем нужно: война, если так можно выразится, перешла в партер. В состязании «у кого быстрее кончатся танки, самолеты, корабли» критическим ресурсом оказались люди. «Выиграть» должны были те, кто дожил бы до гибели последнего солдата врага. Та еще пиррова победа…

Мужик на месте женщин из экипажа «Шестерки» от отчаяния и невыносимого стресса наверняка попробовал бы убиться, забрав в яростной атаке как можно больше врагов. Таких случаев с обеих сторон было много, очень много. Безумные атаки из редких тактических ходов стали обычным делом и повторялись раз за разом, пока не погибали все, держащие оружие в «словившем психа» подразделении.

Но женщинами, когда разум отказывает, двигают иные инстинкты — и экипаж тэтэпэхи раз за разом выживал. Продолжая защищать то, что им дорого, сколько бы того не осталось. Даже там и тогда, где и когда, казалось бы, выжить не должен был. Даже попав под удар оружия Судного дня, когда само Пространство вокруг стало разваливаться на куски. Даже… тут воспоминания обрывались.

* * *

Теперь я точно знал, сколько перезаряжается «Тип-110», тот, что опять целил меня. Его барабанный механизм заряжания, в отличии от карусельного у «Удара», позволял делать выстрелы с меньшим интервалом, но и в меньшем числе, если подряд — всего пять. Потом требовалось заполнять револьверный механизм из боеукладки вручную.

Были и иные нюансы вроде невозможности оперативно выбрать тип следующего снаряда простым поворотом переключателя. Но в скоротечном бою, для которого этот средний танк создавался, экипаж частенько не успевал отстрелять и первую пятерку. Противник заканчивался, либо хуже бронированную «коробку» подбивали ответным огнем.

Противник сделал по мне два выстрела, значит, в барабане еще три. Значит, надо подавить его раньше. Благо, с такого ракурса, как у меня, прекрасно видно верхние бронелисты, в том числе и так уже поврежденные моторные жалюзи. Одно прямое попадание, и…