Твердые реки, мраморный ветер

А как именно включается этот механизм, вот в чем вопрос? Ну как именно наш организм узнает, что вот эта девочка передо мной – сестра? Ведь должен быть какой-то спусковой крючок, который и запускает в действие генетически запрограммированный механизм сексуального безразличия к близким родственникам.

– Ну…

– Единственное отличие голого брата от голого одноклассника состоит в том, что с братом у тебя долгая совместная жизнь, а с одноклассником – нет. Само наличие бытовых отношений и является признаком семьи.

– Ну что ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что муж обязательно перестанет хотеть жену, а жена – мужа, и случится уже через год-два совместной жизни, и произойдет это неизбежно в силу работы генетически запрограммированных механизмов, согласно которым у тебя не встает на тех, с кем у тебя совместный быт.

– Глупость какая! Ну а что ж теперь делать? – Ира выглядела растерянной и возмущенной.

– Ебешься с парнем – не заводи с ним семью, вот что. Ты можешь выйти за него замуж и иметь общее хозяйство и детей, но не имей с ним совместного быта – покупайте себе еду сами и готовьте сами, отдельно друг от друга ешьте, трахайтесь с другими парнями и девчонками, имейте побольше секретов друг от друга.

– Ну ты даешь! – Расхохоталась она. – Да кто ж так живет?

– Я про то и говорю, что никто. И ты никогда не увидишь семью, в которой муж хочет ебаться с женой, в которой муж и жена интересны друг другу – и это именно потому, что против генетики не попрешь. И смешно то, что психологи стараются именно "укрепить" семью, чтобы возродить их интерес и влечение друг другу, а "укрепить" в их понимании, это опять таки иметь совместный быт, совместно проводить время – то есть они советуют именно то, что и приводит к ускоренному взаимоумерщвлению. Впрочем, психологам это выгодно – это поддерживает спрос на их услуги.

– Когда я выйду замуж, мой муж будет либо только со мной, либо он мне не муж. – Отрезала Ира.

– Да, но ведь…

– Чушь ты тут придумал… я же говорила, что если начать запутывать себе мозги, то обязательно их и запутаешь.

– Вообще-то это называется "рассуждать".

– Что называется рассуждать?! Предлагать мужу и жене жить как чужие?? Изменять друг другу? Это, что-ли, "рассуждать"? Ты вообще сам-то понимаешь, какие глупости говоришь?

– Можно, я твои ножки поцелую? – В лоб спросил Андрей, резко меняя тему.

Ира запнулась.

– Нет, нельзя.

– Тебе не нравится это?

– Нравится, но секс – не самое главное в жизни…

– О! – Андрей встал и рассмеялся. – Я ожидал именно этой фразы.

Повернувшись, он просто ушел, и только спустя час понял, что ни разу не вспомнил об Ире, не подумал о ней – ее просто не стало в его жизни, и это было очень здорово – уметь выбрасывать разный мусор из головы.

Глава 28

– Ну так что?

Она снова стояла перед ним, и Андрей снова не знал, чего от нее ожидать.

– Я хочу понять одно, – продолжила она, – тебе хочется освобождать детей из рабства или нет?

– Насколько я понимаю, я тебе нужен, – мягко заметил Андрей. – Почему именно я?

– Я пока что не решила – нужен ты мне или нет. Это зависит от того – что ты их себя представляешь.

– Но ведь и мое решение тоже зависит от того, что из себя представляешь ты… Могу я, например, позвонить Йолке и спросить ее совета на счет того – что ей о тебе известно, советует она мне или…

– Ха! – Рассмеялась девушка. – Сыночек решил спросить позволения у мамы? Своей головы совсем нет?

Андрей был в нерешительности. С одной стороны его несколько настораживала ее напористость и какая-то странная отчаянность, что ли. С другой стороны… и в самом деле, непонятно, почему он вдруг решил обратиться за помощью к Йолке вместо того, чтобы принять решение самому. Ведь он даже еще и не знает – что конкретно предлагает эта девушка, и есть ли вообще необходимость консультироваться с Йолкой.

– Хорошо, давай ты расскажешь о том, чего именно ты хочешь от меня, – сделав миролюбивую интонацию, предложил Андрей.

– Мне нужен подопытный кролик для моих опытов в осознанных сновидениях. Ты мне нужен живым, само собой, иначе какой мне будет в тебе прок? Мне нужны твои свидетельства, наблюдения, а не твой труп.

Такой поворот разговора снова навел неприятную тревожность. С чего вдруг она стала говорить про трупы, про то, что он нужен ей живым?

– Значит, эксперименты, которые ты хочешь надо мной ставить, будут опасными?

– До некоторой степени.

– До какой степени?

Девушка пожала плечами.

– А какова цель?

– Освободить детей от рабства.

– Я пока не понимаю – что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду окончательное решение.

Андрей поднял брови.

– Что-то очень знакомое…

– Я думаю, что ты не хотел бы никого убивать.

– Я?? – Андрей снова удивился. – Конечно, я не хотел бы никого убивать.

– Прекрасно!

Девушка взяла его за руку и нарочито торжественно потрясла ее.

– Прекрасно! Ты замечательный человек, я поздравляю тебя с этим. Значит, ты никого по своей воле убивать не будешь?

– Людей?

– Людей.

– Не буду.