Твердыня грёз

– Ключом. – Клюв поднял голову, осматривая металлический замок. – Я отпирал эти клетки сотни раз. Убирал навоз за животными. Да, охотника во мне признали не сразу. Ключ один, и я, чтобы не будить лишний раз Зуха, изогнул язычок бляшки с ремня отмычкой. – Клюв кивнул на свой ботинок: – Она всегда под шнурком.

– Мы сможем сбежать? – тихо спросила Исмин, сомневаясь в искренности браконьера. – У них аль, оружие, преимущество в численности и силе.

– А что нам терять?

– Мы в чернолесье, – напомнил Горан, уже обдумывая план побега.

– И хорошо. Только ворожеи знают все тропы. Есть шанс скрыться.

– И угодить в когти монстров.

– Да, – иронизировал Клюв, – лучше поедем «в гости» к змеядам.

Шептание крадушей набросилось на него порицанием. Ему не доверяли, отлично помня о причастности к их заточению.

– Наш единственный шанс! – пресек нападки Горан. – Единственный шанс спастись.

– Еще бы, кудесник, – подначивал Клюв, не шевелясь с места. – Напомни им о цитадели грёз.

– Она существует! – вскрикнул Тами.

Злата зажала ему рот рукой. Крадуши тихо, озираясь на дверь, обрушились на охотника вопросами. Клюв не стал отвечать, строго предупредив:

– Выберемся, когда начнут резать косуль. Их крики скроют шум побега.

Ожидание превратило время в бесконечную череду вдохов-выдохов, в сопротивление дрожью холоду. Звенящую тишину нарушал кашель Эфы. Крадуши переглядывались. Горан изредка поднимал взгляд с соломенного настила на зарево поляны.

У хижин вспыхнули голоса косуль. «Ведут», – оповестил Клюв. Он осторожно поднялся, вглядываясь в отсветы костра, в нечёткие тени. Браконьеры переговаривались краткими командами.

Беглецы повесили за спины рюкзаки, напряженно готовясь покинуть клетку. Клюв прислонился к решётке. Руки его сомкнулись на замке. Несколько поворотов отмычки – путь на свободу открылся шкафчиком фокусника. Прогулки давали беглецам некоторое представление, куда стоит двигаться. К тому же Клюв знал слепые зоны. Они проберутся за хижиной по земле к кварцевым глыбам и – отчаянный бег в ночь. Горан настойчиво повторил: «Не разделяться. Не отставать».

Пленники бесшумно покинули хижину. Воздух чудился живительным эликсиром. Ощущение свободы питало измученный организм силами.

Несколько фигур в отдалении тащили на веревках косуль. Животные упирались светящимися копытами, мотая непримиримо головами.

Клюв махнул ложиться. Крадуши поползли по сухой траве к глыбам, в темноту кустарников. Кудесник лёг на живот, поглядывая на скачущие отсветы костра. Из дальней хижины, потирая широкий нож о грязный фартук, появился Масляк. Горан заработал локтями, упираясь коленями в твёрдую почву. Жар волнения горячил кровь, мысли стучали в такт пульсу: «Скорее! Скорее! Скорее!» Животные беспокойно застонали.

Тами остановился:

– Мы не можем этого допустить.

Горан, сцепив кулаки, прошипел:

– Ты жить хочешь?

– И они хотят. Это убийство!

Злата оглянулась. Взгляд её горел ненавистью и болью. Жалобные стенания косуль истязали совесть эхом.

– Где Исмин? – спросила она Горана.

Кудесник осмотрелся. Клюв уже спрятался за кварцевый выступ. К нему подбирались Уц и Эфа. Горан попытался восстановить предшествующие события: «Исмин брела позади. Она всё не могла застегнуть рюкзак и…»

– О нет! – Горан отчётливо осознал, куда исчезла сердобольная девчонка.

Свирепый клич браконьеров подтвердил худшие опасения. Хижина за спинами верзил вспыхнула пламенем. «Оружие!» – рокотал крик. Верзилы бросились в пылающую лачугу. Масляк, справившись с растерянностью, поманил двоих головорезов к широкому пню. Косулю потянули за рога, но внезапно её конвоир прижал ладонь к лицу – в него летели камни. «Девчонка! Справа!» Рогатое животное вырвалось из рук, но сделав несколько прыжков, остановилось. Еще одна косуля оставалась на привязи, стягиваемой браконьером. Меткий удар камня разъярил верзилу, сжимавшего привязь. Он вскричал, верёвка выскользнула из рук. Косуля, брыкнув копытом, рванула прочь. Верёвка зацепилась за кустарник, но самец поддел хомут рогом, освобождая дикую узницу от пут. Млечный свет их копыт отбился от земли топотом побега.

Воздух всколыхнулся проклятиями. Исмин и не думала бежать. Мелкие кустарники поляны служили слабым укрытием.

– Что она думает?! – Горан вскочил, вернулся к стене хижины. – За камень! Прячьтесь! – Но крадуши исчезли.

Над поляной сыпал ядовитыми оскорблениями Зух. Он, пошатываясь болезненно, стремился остановить хаос басистым ором: «Где оружие? Оружие!» Стрела из арбалета впилась в руку Исмин. Она вскрикнула, рухнула на колени, мыча от боли. «Поднимайся! – стучало в голове Горана. – Беги! Беги!» И тут его взгляд уткнулся в рюкзак за её спиной. Он светился жирным камнегрызом², наглотавшимся огневиков. Исмин сорвала обереги.

Свечение привело верзил в бешенство. Они замедлились нестройным полукругом, обдумывая расправу над беглянкой. Человек пять уже торопились к хижине пленников.