Тверской Баскак (СИ)

«Если бы сейчас у стен Коломны стояли бы еще дружины Суздаля, Ростова и Переяславля!.. Еще бы пять шесть сотен всадников, и этот бой был бы выигран! А так…»

С тоскливым ожиданием неизбежного, смотрю на идущие в атаку сотни турхаудов. Конечно, я знал, чем закончится эта битва, но до последнего надеялся на чудо. А вдруг! Вдруг мое появление изменило реальность! Ведь из-за чего-то меня же бросили здесь навсегда! Но нет!..

Картина на поле боя начала стремительно меняться в худшую сторону. Удар превосходящих сил монгольского резерва остановил прорыв владимирской дружины, а рассеянные было сотни Бурундая перегруппировались и вновь навалились со всех сторон.

То, что произойдет дальше, я прекрасно знаю и смотреть на окончательное избиение владимирских полков у меня нет ни сил, ни желания. Кулькана, скорее всего, уже нет в живых, так что торчать здесь на яру мне не для кого. Трогаю свою кобылку, разворачивая ее обратно к лагерю.

Покачиваясь в седле, думаю о том, что все ведь не так однозначно, и монгольская армия не так уж и непобедима. Их главное преимущество — мобильные, конные стрелки и превосходство в коннице. Не вступая в ближний бой и обстреливая противника издали, они наводят в его рядах хаос. Незначительные отряды фланговой конницы заманивают в западню и уничтожаются, а затем уже ничего не мешает им окружить и добить центр.

«Что можно противопоставить такой тактике? — В очередной раз задаюсь все тем же вопросом. — В количестве конницы и лучниках с ними не сравняться. В маневре и организованности тоже! Что остается? — Усмехнувшись, вспоминаю, что ответ уже придуман самой историей. — Гуляй город! Подвижное укрепление, защищающее от обстрела конных стрелков. Терпение и упорство! Количество стрел у монгол не безгранично, рано или поздно они вынуждены будут пойти в лобовое столкновение, а там уж кто-кого. Монголы — бойцы неплохие, но когда задача ясна и надо только стоять плечом к плечу, Русь никому не уступит. В таком бою, как известно, круче нас никого в целом мире нет!»

Часть 2. Наместник

Глава 1

Горят потрескивая дрова, языки пламени пляшут на войлочных стенах причудливыми тенями. Я сижу у очага в юрте Турслана Хаши, кутаясь в овчинную шубу. Сам хозяин здесь же рядом, с аппетитом начавкивая, мусолит баранье ребро. За стенами лютует февральская вьюга и мороз, но здесь у костра даже жарко и клонит ко сну.

Я сижу молча, нойон тоже неразговорчив. Его вообще не назовешь любителем поболтать. Какие мысли терзают этого мрачного монгола не знаю, а вот у меня в голове в который уже раз возник не дающий покоя вопрос.

«Раз уж я застрял в этом времени навсегда, то не пора ли мне остановиться и начать хоть как-то обживаться?»

Дело в том, что вчера мы вышли к берегу Волги, к стенам моего родного города Твери. Не то, чтобы у меня что-то дрогнуло в душе, нет! Да и эта мрачная деревушка на холме, обнесенная тыном, мало ассоциируется с той Тверью, в которой я вырос и к которой привык. Нет, дело не в этом, но тут лучше по порядку.

После взятия Коломны и смерти хана Кулькана союзное войско разделилось. Это решение приняли на совете буквально сразу же после штурма. Предложение исходило от Ярослава. Его сильно беспокоила возможность того, что его брат сможет склонить Новгород на свою сторону, поэтому он решил отправить туда своего сына Александра с частью дружины.

Бурундай, принявший командование всем монгольским корпусом, особой доверчивостью никогда не страдал, поэтому согласился только с условием, что вместе с княжеским сыном пойдет также Турслан Хаши с тысячью степных воинов. Ярослав спорить не стал и на том порешили.

Через день основные силы монгол и киево-черниговского войска двинулись на Владимир, а Александр Ярославич вместе или, правильнее будет сказать, в сопровождении Турслана Хаши повел свою дружину на Москву, Тверь и далее на Новгород. Я, уже как само собой разумеющееся, поехал вместе с нойоном.

Москва присягнула без сопротивления, а вот Тверь ворота закрыла. Тверской князь, кто-то из дальней родни Юрия Всеволодовича, бежал загодя, но городская господа решила задешево не пропадать, а поторговаться. Торг был недолог, Александр треснул кулаком по столу и заявил без обиняков. Мой наместник в городе и четверть со всего дохода! Тверичи поупирались для порядка и все же выпросили снижение дани до пятины за вычетом расходов на ополчение, ежели князь того затребует. Грозный Ярославич посверлил городовых бояр взглядом, но согласился.

Турслан Хаши слушал эти препирательства молча, мотая что-то себе на ус, а меня слова про наместника вдруг взбудоражили мыслью:

«Если уж где и пускать корни, так почему бы не в родном городе!»

Посмотрел я тогда на заросшие по самые глаза бородатые лица Тверской старшины и подумал: