Тверской бульвар

— Мы знаем эту семью, — пояснил Георгий Леонидович. — Моя супруга дружит с матерью этого мальчика. Они обе из Цхинвали. Мы знаем, что Костя Левчев исчез и его не могут найти…

— Отец Кости попросил меня представлять их интересы, — сообщила я супругам Васадзе и подумала, как же это правильно, что Игнатьев доверил мне вести разговор. Заговорив, я сразу же почувствовала, как атмосфера недоверия и некоторой подозрительности стала меняться. Супруги Васадзе поняли, почему я к ним пришла.

— Мы с отцом Кости тезки, — тихо сказал Васадзе. — Мы очень за Левчевых переживаем.

— Ваш сын знал Костю?

— Конечно, знал. Я же вам сказал, их мамы дружат.

— В этой компании ребят было еще несколько человек. Они все очень дружили.

— Правильно, — вмешалась его супруга. — У Кости самые близкие друзья Икрам и Антон. Они всегда и повсюду ходят вместе.

Некоторым типам не мешало бы поучиться тому, как надо разговаривать, у этой женщины, осетинки, вышедшей замуж за грузина и говорившей с нами на хорошем русском языке с типичным грузинским акцентом. Она назвала мальчиков по именам, не различая их национальности. Для нее были важны только имена ребят. Как же это стыдно и глупо постоянно помнить, что один из них азербайджанец, двое строителей — таджики, а пропавший Костя — сын болгарина и осетинки. В нашем многонациональном государстве давно все нации перемешались. Когда думаю об этом, мне всегда вспоминается смешной эпизод, рассказанный Владимиром Высоцким. Я слышала его по телевидению, когда была еще совсем маленькой девочкой. Приехавший в Москву режиссер-узбек работал в цыганском театре «Ромэн» и, обращаясь к актерам, все время говорил: «Товарище цыгане». Наверное, считая, что так правильно. Но закончилось это тем, что один из актеров его спросил: «Товарищ узбек, а куда мне встать?» Кажется, арабы говорят, что нельзя жить в стеклянном доме и бросаться камнями в дом соседа.

— Сегодня ночью погиб Антон, — сообщила я супругам Васадзе и взглянула на Игнатьева.

Он согласно кивнул, как бы давая мне разрешение на оглашение этой информации.

Супруги переглянулись. Очевидно, эта новость была для них не только неожиданной, но и очень неприятной. В связи с этим я хотела задать им несколько вопросов, но в этот момент в дверь позвонили, и через несколько мгновений в комнату вошли двое парней, поразительно похожих на своего отца. Один высокий, красивый, с такими же крупными чертами лица, как у Георгия Леонидовича. Другой почти такого же роста, такой же красивый, но с гораздо более тонкими чертами лица, очевидно, унаследованными от матери.

Мальчики вежливо поздоровались. Отец что-то отрывисто сказал им, и старший сразу вышел из комнаты. А второй, испросив разрешения, сел на стул рядом с нами.

— Здравствуй, Иосиф. — Я решила, что мне следует продолжить разговор, тем более что Игнатьев поощрял мое лидерство, опять благосклонно мне кивнув.

— Добрый день. — По-русски мальчик говорил без акцента. Он ведь родился в России и учился на русском языке. Но в доме они говорят по-грузински. Как это здорово — знать несколько языков! Я считаю, что мое знание английского и французского очень сильно помогает мне и в жизни, и в работе. У меня бабушка была англичанка, поэтому я с детства знала английский как русский. Может, поэтому я и не люблю националистов и всяких других радетелей «чистой крови»?

— Мы приехали к вам, чтобы поговорить с тобой, Иосиф. — Я видела, что мальчик не дернулся, не занервничал, в отличие от Антона и Икрама, с которыми мне довелось разговаривать. Он сидел спокойно и слушал.

— Нам сообщили в школе и теперь твои родители, что ты дружишь с Костей Левчевым. А я адвокат их семьи…

— Мы давно знаем друг друга. В гости друг к другу ходим, на дачу ездим, — подтвердил Иосиф. — Наши мамы дружат, и мы тоже дружим.

— Но ты учишься в другом классе, на год младше.

— На два, — поправил меня Иосиф. Видимо, Галина Андреевна немного напутала, но ничего страшного. Хотя в школе два года — это огромная разница.

— Ты знаешь, с кем еще Костя дружит?

— Об этом все знают. С Антоном Григорьевым и Икрамом Зейналовым. Это его самые близкие товарищи.

— Еще была Арина?

— Правильно.

— Как ее фамилия?

— Хабибулина. Но она у нас уже не учится. Перешла в другую школу.

— Не знаешь почему?

Иосиф вдруг оглянулся на отца. Посмотрел на мать.

— Отвечай, — строго приказал ему по-русски отец, — тебе задали вопрос.

— Арина перешла в другую школу после того, как попала в больницу, — немного запинаясь, пояснил подросток.

— Ты же знаешь, из-за чего она попала в больницу? Верно?

Иосиф снова оглянулся на родителей и, немного покраснев, ответил:

— Да.

— Тогда расскажи, почему она попала в больницу. Нам важно это услышать от тебя.

— Погибла ее подруга, и Арина очень переживала, — пояснил Иосиф, — об этом знали многие в нашей школе.

— А тебе известно, как погибла ее подруга?

— Упала с балкона. Вернее, не упала, а прыгнула…

— Почему мы об этом ничего не знали? — удивился отец, обращаясь к сыну. Или к жене? Возможно, к обоим.

Жена промолчала. Сын втянул голову в плечи и тоже умолк.