Твин Пикс. Беседы создателя сериала Марка Фроста с главными героями, записанные журналистом Брэдом Дьюксом

Дэвид сказал: «Откуси ломоть побольше, пока говоришь». Потом еще один дубль: «Нет-нет, говори с набитым ртом» А я думал: «Вот вроде я – богатый и утонченный парень, незаурядного склада характера, и вдруг, ни с того ни с сего, пожираю эту гадость, неизвестно почему». Я не понимал, как это связано с данным героем, но Дэвид рассуждал иначе.

Он продолжал снимать и говорил: «Нет, я хочу больше Все равно, даже если слов не различить». В конечном итоге, я откусил большой кусок, как он хотел, но, узнав Дэвида, засомневался, что, возможно, он хотел намного больше. Я мог бы засунуть багет в рот целиком, вот тогда-то он был бы счастлив. Но так далеко я не заходил и продолжал отрывать куски, так как не знал, как много мне нужно жевать. Думаю, он получить шестьдесят пять процентов от желаемого.

Шерилин Фенн: Я приехала на площадку, чтобы снимать сцену, где Одри танцует в закусочной. И Дэвид сказал: «Мы собираемся взять по капучино и переписать эту сцену, а в конце ты должна просто встать и начать покачиваться в ритме, под эту классную, сексуальную, джазовую штуку, которую мы с Анджело только что написали! Это мелодия Одри, и ты просто растворишься в этой музыке!» А я в ответ: «Как это? Я только что отработала эту сцену с моим наставником!» Я занервничала (смеется), но любила его и доверяла, и в итоге согласилась. Я не всегда знала, что буду играть в следующий момент, если честно. Он чувствует этот мир, и если ты не побоишься и доверишься ему, то обретешь крылья.

Снималась сцена, где я поднимаю трубку, а там Эрик, который не должен был звонить. И вот он угрожает и запугивает меня, а я дрожу от страха. И в конце телефонного разговора Дэвид, руководивший съемкой, говорит: «Так, Мэйдж-кин, продолжай… Хорошо, Мэйдж-кин, а теперь медленно начинай поднимать глаза к потолку…» (Смеется.)

То есть я просто должна была поднять глаза, верно? А он заставлял меня еще долго пялиться в потолок, пока не сказал: «Стоп, снято». Я пришла в себя и спросила: «Что это было? Зачем?» А Дэвид ответил: «Просто кадр хороший, Мэйдж-кин!» Пока я обдумывала ситуацию, он считал, что это отличный кадр. И в этом весь Дэвид. Все гениальное просто.

Рэй Уайз: Дэвид всегда радовался случайным ситуациям на площадке и неизменно включал их в процесс. Мы снимали сцену, где я слушаю патефон, беру фотографию дочери со стола и начинаю кружиться по комнате, держа ее в руках и плача. Затем вбегает Грэйс Забриски и пытается остановить меня, пока случайно мы не разбиваем рамку о кофейный столик. Я тогда порезал руку кусочком стекла, и кровь стала капать на фотографию, а я размазывал ее пальцами по изображению, будто рисовал. Это был мой личный «Апокалипсис сегодня», как в сцене, где Мартин Шин в отеле напивается вусмерть и разбивает зеркало кулаком, при этом порезавшись.

Кимми Робертсон: Когда Дэвид Линч на съемочной площадке, все совсем по-другому. Он создает маленький мир или пузырь. Как-то он собрал нас вместе и сказал, что следующая сцена будет связана с Тибетом. Он бегло объяснил суть, и я ничего не поняла, хоть и читала Джозефа Кэмпбелла. Он говорил о чем-то выше моего понимания, но это производило магический эффект. Если хорошенько присмотреться, можно было заметить сверкающую энергию внутри пузыря.

Марк Фрост: Мы с Дэвидом разделяем интерес к Тибету и мистицизму, поэтому сюда же приобщили и Купера, подумав, что полезно будет внести разнообразие в стандартную процедуру расследования, в стиле вестерна, что мы уже много лет наблюдали на экране. Купер, интуитивно полагаясь на альтернативные методы познаний за пределами существования, будучи смышленым парнем, пытается выяснить правду. Мы не только впервые прошлись на счет его принципов, но и показали важную черту главного героя.

Джонатан П. Шоу (режиссер видеомонтажа второй серии): Методу давалось красивое объяснение, но метафорически он напоминал бейсбол. Мы также вымеряем девяносто футов и потом наблюдаем, как странная логика срабатывает. Меня это убило наповал. И вот вы смотрите вторую серию дальше и наблюдаете сцену, где Купер бросает камни, пока Трумэн называет имена, написанные на доске. Этот момент придал другой окрас сериалу, он был очень смешным.

Кайл Маклахлен: Когда раздали сценарий и мне поручили этот длинный монолог о Тибете и всем остальном, я знал, что мы собираемся ступить на неизведанную территорию для телевидения. Да, пилот был «первопроходцем», но по части красноречивых, курьезных и необычных сцен эта сцена одна из лучших, и моих любимых. Помню, как мы все веселились и пробовали бросать камни. У кого-то очень хорошо получалось, не помню, Кимми это была или другая девушка, но она разбила бутылку первой.