Твин Пикс. Беседы создателя сериала Марка Фроста с главными героями, записанные журналистом Брэдом Дьюксом

Калеб Дешанель: У меня было ощущение (глядя со своей колокольни), что вторая половина второго сезона движется не туда. Пусть первоначально с юмором все было чудесно, но к тому времени Харли Пейтон взял на себя слишком много в плане написания сценария. Честно говоря, я думаю, что Дэвид, при всей своей любви к проекту, имел смутное представление о том, как руководить производством телесериала и сколько внимания нужно этому уделять. Не знаю, связаны ли все эти неурядицы с его отходом от сериала или с отходом Марка, но мне кажется, в первую очередь это касалось новых сценаристов. У них уже не было того восприятия, что у Дэвида.

Гэри Левин: Дэвид Линч в основном работал с фильмами, и я не уверен, что он вообще был способен на повествование, длящееся годами. Это особый вид творчества, к которому могут привыкнуть далеко не все киношники. Он, конечно, смог представить великолепный двухчасовой опенинг (открывающую серию сезона), но я не уверен, что он воспринимал все эти годы, рассказывая историю, так же, как способен был видеть очертания каждой детали фильма, который он снимал.

Мэйдчен Амик: По моим ощущениям, второй сезон покатился вниз, когда что сценаристы стали пытаться подражать Марку и Дэвиду. Но могу сказать, что все было куда сумбурнее, с другой атмосферой и кучей приходящих и уходящих приглашенных звезд. Я еще давно уяснила себе в этом деле, что как только что-то становится хитом, о такой вещи как художественное видение, придется забыть.

Кайл Маклахлен: Они [Боб Энджелс и Харли Пей-тон] оба были по-настоящему преданы шоу и тому, как его видели Дэвид и Марк. Думаю, они сделали все возможное, чтобы сохранить этот необычный, особый вид энергии и динамики. Боб вполне прислушивался к мнению актеров. Я наведывался к нему неоднократно, чтобы высказать свои мысли, и это всегда воспринималось положительно.

Шерилин Фенн: Боб и Харли были очень милы. Да вообще такими были все, кто был на шоу (вздох). Не могу сказать ничего плохого про этих ребят. Но это было, как если бы Пикассо начал рисовать картину, а потом ее бы взялся доделывать кто-нибудь другой – из этого бы ничего не вышло. Чтобы сделать шоу нормально, нужно всегда сохранять оригинальную задумку и стараться изо всех сил не отрываться от нее.

Тодд Холлэнд: Моя вторая серия [20] была иной по ощущениям. Как раз «Сторивилль» получил зеленый свет, и Марк был поглощен работой над ним. Дэвид же, как мне сказали, был занят на художественных выставках в Японии. Вся забота по управлению сериалом легла на Харли. Он хорошо справлялся с задачей, но с постоянным отсутствием некогда основного творческого дуэта создателей атмосфера сериала просто стала иной.

Было объявлено имя того, кто убил Лору, и в связи с этим перед сериалом стояла грандиозная задача сохранить динамику повествования. Мне всегда казалось, что моей второй серии недостает актуальности, или же в ее сценарии отсутствовала достаточная центробежная сила. Даже первая моя серия, несмотря на большую легкость повествования, казалась лучше, потому что в ней еще присутствовала эта завеса тайны убийства.

Тони Кранц: Аудитория начала убывать, а когда такое начиналось, было невозможно в относительно быстрые сроки (точно не за один сезон) замедлить этот спад и выправить ситуацию. В те времена телекомпании предпочитали не рисковать и не оставляли в эфире те шоу, которые переставали работать нормально, а у «Твин Пикс» спад был постоянным. Не было чувства, что у нас есть какой-то новый способ производства историй, которые бы пришлись аудитории по душе.

Роберт Энджелс: Конечно, реакция на «Твин Пикс» бывала разной, некоторые считали, что мы посылаем аудиторию куда подальше, показывая все эти новые линии, но это было далеко от правды. Пытаясь управлять глыбой, иногда вы накреняете ее в сторону, не в силах удержать. Это странное чувство, когда ты оглядываешься назад и говоришь: «Да, эта сцена была ужасна». Но она не казался ужасной, когда ты выпустил ее в эфир и наблюдал реакцию прессы.

Ричард Беймер: Как по мне, это стало превращаться в «Субботним вечером в прямом эфире». Как бы вы сказали, проект сошел с рельсов – летающие люди и всякая прочая дребедень, не так ли? Дэвид был очень вовлечен в шоу в самом начале, и его особенность была в том, что он лишь чуть-чуть отклонялся в сторону от нормальности. В сцене бывало что-то странное, но это не превращалось в какой-то фарс. Ты просто говорил себе: «Что?» Но потом режиссировать и писать сценарий стали другие люди, и это все поплыло, как мне кажется.