Твёрдость по Бринеллю

— Ну что, что?? — женщины (конструкторы) от нетерпения сорвались со своих мест и окружили Веру: в их тихом с виду болотце (конструкторском отделе) иногда все же происходили чрезвычайные события, которые всегда обсуждались ими шепотом — ни в коем случае не на собраниях — и разрешались также незаметными для глаза усилиями администрации, которая старательно и поддерживала этот видимый покой: никакой демократии. Никаких обсуждений. Никаких митингов. Итак…

— Опять Мартышка проворовалась!

Все радостно ахнули: это же событие, и его можно теперь обсуждать!

Но Вериному возмущению и расстройству не было предела. Сама Вера страдала повышенной честностью, это никто не мог отрицать, и воровство было для нее самым гнусным из всех преступлений, к тому же болезненным для нее вопросом: соседи Веры по квартире тоже нагло и систематически воровали у нее — то продукты из холодильника, то всякие мелкие вещи из ее комнаты, от которой они, похоже, имели свой ключ, — и она не могла никак понять природы этого явления: как это человек способен тайком брать, присваивать чужое, ничуть не изменяясь от этого в лице (и у него не вырастали рога или хвост) и не пытаясь изменить свой образ жизни — скрыться например, провалиться от стыда сквозь землю, — и жить рядом с жертвой с тем же спокойствием и даже непременным чувством пренебрежения и превосходства над нею — дескать, существо низшего порядка… Воровство соседей настолько уничтожало Веру, выводило ее из равновесия, что после очередной покражи она каждый раз долго не могла прийти в себя от возмущения, а безнаказанность воров, да и невозможность наказать их или отомстить им — не воровать же в ответ, — совершенно ее обессиливала и опустошала. Так же на нее действовали и реликтовые факты воровства в рабочем коллективе.

Женщины в радостно-ужасающем волнении сгрудились вокруг Веры.

— Да ты что? Как это? Опять не удержалась, что ли? — со всех сторон загалдели они.

— Опять, опять, вот гадина, — Вера принялась за рассказ. — Вы ведь знаете — уже полгода она держится, не ворует! А тут…

***

Да, с последнего «похождения» Мартышки (или официально конструктора Екатерины Мартьяновой) — все его прекрасно помнили — прошло полгода. Тогда ее впервые разоблачили, то есть разоблачили-то ее давно, но лишь полгода назад ей впервые в отделе предъявили обвинение в воровстве. К тому моменту весь отдел уже об этом знал, и только все ломали головы, как бы поймать Мартьянову за руку, а особенно те, кто работал с ней в одной комнате — именно в ней-то и воровала Мартышка регулярно и бессовестно, причем, как все убедились, профессионально и даже виртуозно. Она приехала в город недавно из Одессы вместе с мужем, который, по слухам, тоже был мошенником — о его «чудачествах» уже многие были наслышаны заочно. Причем, как и все мошенники, оба они выглядели совершенно порядочными людьми, которых упаси Боже в чем-нибудь заподозрить! Мартьянова была скромна, серьезна, приветлива со всеми и даже обаятельна, так что многие, а особенно те, кто с нею близко был знаком или поддерживал дружеские отношения, наотрез отказывались верить в то, что она ворует.