Твёрже алмаза

Невозможно было не заметить интереса королевы к мужу Каролины. Та его нарочито не скрывала. Сколько же их, женщин, сходящих с ума по синим глазам Сида Кайла? И как сохранить спокойствие, когда они нагло ухмыляются тебе в лицо?

«Счастливые любовницы никогда не докучают жёнам», – раздался в её голове голос Сида. – «Им в этом нет нужды».

Каролина расправила плечи и, вскинув подбородок, победоносно улыбнулась Её Величеству.

– До сих пор Сид был безупречным мужем. Я весьма рассчитываю на то, что и в будущем мне будет не в чем его упрекнуть, и уж тем более не на что пожаловаться.

– Аминь, – скисла улыбка на лице королевы. – Вы, должно быть, очень счастливы, душенька?

– Безмерно, – ледяным голосом ответила Каролина, поскольку промолчать в ответ было бы нарушением этикета.

– Вы ведь любите вашего мужа? Так отчего такая печаль на вашем очаровательном личике?

– Оттого, что война, ваша величество. А мой любимый муж на передней линии фронта.

– Ах да, конечно. Разумеется, – раскрыв с досадой веер государыня стала обмахиваться им с таким рвением, что царственный парик немного растрепался. – Но вы, по крайней мере, не больны?

– Благодарения богу, нет, государыня.

На несколько секунд королева замолчала. Потом повернулась к девушке и посмотрела на неё в упор:

– Сударыня, я желаю, чтобы вы ответили мне на один вопрос.

– Конечно, ваше величество.

– Интимные отношения с вашим мужем – они не кажутся вам… хм-м, специфическими?

Бестактный вопрос ошарашил Каролину на столько, что она даже не возмутилась. Была изумлена, и только.

– Откровенно говоря, я не понимаю о чём вы спрашиваете?

– Не сердитесь на меня за бестактный вопрос, моя дорогая. Лишь забота о вашем благополучии заставляет меня задавать его. Я так привязана к вашей семье, к вам самой, что даже мысль о том, что кто-то может причинить вам пусть малейший бред, причиняет мне боль, доставляет страдание.

А наш маршал, он… – королева тяжело вздохнула, – у война жуткое лицо. Люди, часто глядящие в глаза смерти, теряют свою человечность, сами того не замечая. Не хочу пугать вас, милая, но у нашего маршала дикие инстинкты, порождённые как раз войной и разрушением. Я всегда восхищалась герцогом Кайлом и буду восхищаться им впредь, как замечательным стратегом, великим полководцем. Но его достоинства не могут смягчить его недостатков.

– Я по-прежнему вас не понимаю.

– Я боюсь за вас, дорогая моя, очень боюсь. Ваш отец был вынужден уехать в колонии, чтобы поправить финансовые дела вашей семьи, ваш брат ещё так юн, к тому же он тоже далеко. А ваша мать всего лишь женщина. А мы, женщины, слабы.

Слабы? Это определение можно было отнести много к кому. Но к матери Каролины оно точно не относилось.

– Мы порой не можем защитить наших несчастных детей, – продолжала монолог королева. – Поэтому хочу, чтобы вы знали, если герцог Кайл обидит вас, вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку.

– Благодарю, ваше величество.

Каролина не могла представить себе ситуации, заставившей бы её обратиться за помощью к этой женщине с голосом столь сладким, что начинало сводить скулы. Она мечтала о том, чтобы королева оставила её в покое, но та вцепилась в неё, словно клещ в собачий хвост.

– Честно слово, дорогая моя, быть таким красавцем и не знать, как любить женщину? Я конечно понимаю, – тяжело вздохнула Её Величество, прикладывая руку к пышной груди, – в наше время у девушек никто не спрашивает, решая вопрос об их замужестве…

–Матушка никогда не стала бы неволить меня, – вновь попыталась оборвать неприятный разговор Каролина.

– Да, конечно. Но я столько слышала о необыкновенной грубости нашего маршала с женщинами. Ваша мать, несомненно, замечательная женщина, но иногда мне начинает казаться, что она обитает где-то в другой реальности, очень далёкой от нашей. Я понимаю, что она действовала из лучших побуждений. Это так же верно, как и то, что свою дочь я скорее отдала бы в монастырь, чем замуж за Сида Кайла. Вы так чисты. И это прекрасно. Хорошо быть чистым, только очень непросто. А ваш муж, как широко известно, давно уже ходит по грани безумия…

– Прошу вас, не говорите мне об этом ничего больше, ваше величество. Я не желаю знать о слабостях моего мужа. Мне приятно думать о нём исключительно как о человеке сильном, верном долгу и короне.

– Я понимаю, моя девочка, – покровительственно похлопала королева девушку по руке. – Я вас понимаю.

«Много ты понимаешь, ведьма», – выругалась про себя Каролина.

Она уже жалела, что приняла приглашение явиться ко двору. Нужно было под любым предлогом отказаться.

– Ну, а сейчас позвольте вас покинуть, меня ждут дела. Однако сегодня вечером я непременно желаю видеть вас за моим карточным столом, милая.

– Но я не играю.

– И не нужно. Многие не играют. Я нуждаюсь всего лишь в вашем обществе, а не в вашем проигрыше.

– Ваше приглашение честь для меня.

Что ещё тут можно было сказать?