Твое электронное Я

В тот день Морозов выпивки больше не искал, напротив — вымыл посуду, сварил себе суп из пакетика и починил умывальник. Три дня после разговора он не пил, работал в своем пункте в подвале и забил даже резервную тару бутылками. Курил, правда, больше нормы. Сделался он задумчив и сосредоточен.

На четвертый день Борис Алексеевич пришел к Варваре Николаевне трезвый, долго топтался в прихожей, а потом, густо побагровев, попросил у нее мужнин пиджак.

— Зачем? — спросила она.

— Хочу пойти, как вы советовали, за ребенком, — пробормотал он. — А в таком виде… — он провел рукой по груди.

И она принесла ему добротный черный пиджак.

В большой комнате, отвоеванной у РОНО для Комиссии по трудновоспитуемым детям, сокращенно КТВД, стояли три канцелярских стола и десяток стульев, хотя впускали по одному и только один стол был занят. Морозова встретил молодой человек очень высокого роста, но складный и ловкий в движениях, с большим лбом и огромными глазами за стеклами очков. Значит, близорукий.

— Морозов, Борис Алексеевич.

— Очень приятно, — сказал молодой человек. — Сазонов Виктор Васильевич. Вы по поводу ребенка?

— Да. Хотелось бы узнать. Можно ли взять? — он волновался.

— Один из первых вопросов, которые нас интересуют, — ваша специальность и уровень образования?

— Физик-электромеханик. Высшее. Но сейчас временно работаю не по специальности, — Борис Алексеевич мучительно покраснел.

— Кем работаете? — молодой человек был безжалостен.

— Приемщиком стеклотары.

— Та-ак! Дети есть?

— Были… Двое.

— Что значит были? Послушайте, Борис Алексеевич, если не ошибаюсь? Так вот, Борис Алексеевич, расскажите о себе поподробнее — почему вы, физик-электромеханик, принимаете бутылки от населения, когда развелись?… Кстати, пьете?

Морозов кивнул.

— Н-да. Ну, все равно, рассказывайте!

— Поверьте, Виктор Васильевич, — начал инженер, — я не всегда был таким… опустившимся… и потерявшим облик… Три года назад, через четыре года после окончания института, я уже был назначен руководителем группы в научно-исследовательском институте, вел проблемную работу, готовился к аспирантуре. Женился на четвертом курсе, имел двоих детей… Мишку и Леночку… Жизнь улыбалась… Потом жена от рака… в один месяц… Врачи ничего сделать не смогли. Потом друг в машине повез детей к теще на дачу… грузовик выскочил… и друг, и дети… Остался один в пустой квартире, мысли лезли разные… кошмары. Выпил раз — вроде легче… стал пить по вечерам, сначала по вечерам. На работе жалеют, сочувствуют… Бросил институт, сменил профессию, потом другую. Сейчас вот на стеклотаре.

Молодой человек все понял.

— Да. Не повезло вам, — сказал он задумчиво и сочувственно.

— Не повезло, — эхом откликнулся Морозов.

— Борис Алексеевич, а вы знаете, каких детей мы даем на воспитание?

— Мне сказали каких-то отсталых в развитии.

— А вас это не пугает?

— Надо же о ком-то заботиться! Не котов же заводить! Да и подумал я, что не станете же вы отдавать в семьи абсолютно безнадежных.

— Правда суровее, — сказал Сазанов. — Мы отдаем механических детей. Электронно-механических роботов. Согласны ли вы взять на воспитание робота?

— Я как-то не готов… — растерянно пробормотал Морозов. Он помолчал и добавил: — Я надеялся, что какой-никакой, а он будет теплый… не могу объяснить вам точно, ну, беззащитный, которому я нужен… чтобы воспитать, научить… вывести в люди, что ли…

— Видите ли, Борис Алексеевич, он будет теплый, об этом мы побеспокоились, он вполне беззащитен и ничего не умеет, и вы его всему должны научить, и вывести в люди, как вы выразились. И на этом пути у вас будет прорва трудностей, аналогичных нормальным отцовским и отличающихся от нормальных. И с моей точки зрения, — а я не один решаю, можно ли вам дать на воспитание ребенка или нет, — очень важно, что у вас, простите, что касаюсь тяжелой для вас темы, были дети, — сердечно сказал он. — Приходят все бездетные, неопытные. И хорошо, что вы инженер, их надо дорабатывать в процессе роста и развития!

— Что ж, — после некоторого молчания сказал предполагаемый отец, — давайте, я попробую. Плохо одному, да и мозг соскучился по работе!

— Вот и отлично, — обрадовался молодой человек. — Я буду вас отстаивать перед комиссией, а вы постарайтесь меня не подвести. Давайте, договоримся так: принесите все необходимые справки — о прописке, о размерах жилплощади, копию диплома, характеристику с места работы, паспорт и военный билет. А также две фотографии девять на двенадцать, фас и профиль.

— Карточки-то зачем?

— Для фамильного сходства, — улыбнулся Сазонов. — Нет, серьезно! Вы бы хотели, наверное, чтобы ваш ребенок был похож на вас?

— Да, — сказал Морозов. — Понятно.

— У вас еще вопросы есть?

— Есть. Несколько.

— Слушаю вас, Борис Алексеевич.

— Зачем это делается? Правда ли, что дети растут и учатся? И что с ними происходит, когда они вырастают и выучиваются, если это так? Но главное — зачем?