Твое имя

И тут же сжалось сердце… Как она сможет навсегда отпустить любимого мальчика, ставшего таким родным? Мара понимала, что Эрлу лучше с родителями. Огромное счастье, что они живы. И сам малыш то и дело спрашивал у отца, когда же увидит мамочку. Теперь, когда Эрл знал, что мама жива, разлука с ней день ото дня становилась все нестерпимей.

Они бы давно уехали, если бы не обещание Рейвена помочь. Мара должна отпустить Эрла. И даже слезинки не проронит. Пусть, прощаясь с ней, он запомнит ее улыбку, но не ее слезы. Это потом она наревется всласть… И никогда-никогда его не забудет.

— Дядя? — удивилась Вики. — О… Брат Бьярна, значит?

— Ага, — согласилась Мара, стыдливо пряча глаза.

— Брат, — прорычал Бьярн, и оба мужчины так красноречиво посмотрели друг на друга, что соседке стало очевидно: отношения в семье напряженные.

Днем отец с сыном гуляли по городу, а по вечерам Рейвен готовил ужин на всю семью — добровольно принял на себя эту обязанность.

— Я бы мог устроиться пока травником, но не вижу смысла на несколько недель.

— Травником? — скептически переспросил Бьярн.

— Травником, — в тон ему высказался Рейвен. — Никто не разбирается в травах лучше нас. В Анхельм из самого Фермаго приезжали за снадобьями, изготовленными по моим рецептам. Настойка живисила — полностью мое изобретение.

Видно, недоверие Бьярна задело его за живое. Но тут же, решив, что объект недостоин его красноречия, лестат ехидно усмехнулся:

— И радикулит отлично лечу. Ядом могу плюнуть.

— Это я заметил, — не остался в долгу Бьярн. — Только это и можешь!

Еда, приготовленная Рейвеном, всегда оказывалась очень странной. Мара никогда не могла предположить, что их ожидает на ужин. Иной раз сложно было распознать, что входит в состав пряных блюд, — угадывались овощи, и то не все.

— Ты можешь обещать мне, что ни одна кошка не пострадала? — жалобно спрашивала она, с сомнением глядя в тарелку.

— Не любишь кошечек? — невинно спрашивал Рейвен. — Зря, зря…

Мара цепенела, а он хохотал.

— Да шучу я! Ешь спокойно. Ведь вкусно?

— Ага, — Мара с опаской продолжала трапезу.

Действительно вкусно, а главное — необычно. Рейвен с улыбкой наблюдал за ней.

— А как ты относишься к лягушечкам?

Эрл сползал на пол от смеха. Бьярн пытался сохранить серьезное лицо, что удавалось ему с трудом. Мара тянулась ложкой ко лбу нечисти — стукнуть хорошенько, правда, никогда не успевала, Рейвен всегда оказывался быстрее.

А время неумолимо бежало вперед, отсчитывая дни. Три недели, а расследование не продвинулось ни на шаг. Каждое утро Мара просыпалась с мыслью, что сегодня найдут тело новой жертвы. И заранее просила у девушки прощения за то, что не уберегли…

ГЛАВА 44

Однажды утром Мара вышла за дверь и с удивлением поняла, что зима почти закончилась, весна на пороге. В воздухе пахло чем-то неуловимым, и солнце пригревало совсем ласково. Правда, по вечерам все еще дули ветра, принося с собой снежную пыль. Но на юге Симарии весна всегда ранняя, так что недолго оставалось ждать настоящего тепла.

Мара застыла, подставляя лицо под яркие лучи, зажмурилась. Неужели они пережили эту долгую зиму? Конечно, по календарю ей длиться еще две недели, но это такая мелочь. Зазеленеет сквер, город станет приветливым и светлым. А главное, они не выйдут больше на Тракт — будут жить с Бьярном в уютном доме, может быть, однажды сумеют накопить достаточно денег, чтобы выкупить его. Жаль только, Эрл не останется… Но в такое ясное утро даже расставание не казалось страшным. В конце концов, они всегда могут дойти до Фермаго, чтобы навестить мальчишку, Рейвена и познакомиться с Адель.

Одно омрачало радость Мары: убийцу так и не нашли. Расследование топталось на одном месте. Да какое там топталось… Загруженные ворохом новых дел, дознаватели едва успевали проверять те крупицы информации, которые удавалось заполучить. По большей части — ложные. Всем было ясно, что в деле замешан благородный, но без четких доказательств добраться до него оказалось невозможно.

Витор и старшие дознаватели тех станов, в чьих районах произошли прошлые убийства, время от времени встречались для обмена новостями. Мара иногда присутствовала на совещаниях и знала, что и на других участках расследование продвигается плохо. Кто-то наверху перекрывал все пути. Бесполезно даже пытаться.

Оставалась одна надежда… И как Мара ни успокаивала себя, похоже, только она с помощью Рейвена сумеет переломить ход следствия.

Ей было страшно, но она запрещала себя бояться. Только иногда, оставшись наедине с Рейвеном, задавала осторожные вопросы.

— Так этот яд… Ведь я от него не умру?

— Нет, Мара. Яд лестату нужен для того, чтобы подчинить жертву своей воле, сделать покорной. Но в случае со мной тебе не нужно бояться. Волнует другое. Никому еще не удавался обряд переноса сознания. Как ты объяснишь то, что тебе он удался?