Твоё место

Ирина была на кухне, собиралась как положенно по традиции, с утра на кладбище. Помянуть, принести съестное на помин. Долго ехали, сначала на метро, потом в автобусе. Остановка так и называлась — Кладбище! В дороге всё больше молчали, всё переговорено было вчера за столом в полутемной общей кухне. На площадке перед воротами продавали цветы и всякие полагающиеся для кладбища вещи. Ирина пошла вдоль ряда торговок выбирая что то на могилу. Саня курил, встав спиной к кладбищенским воротам. Он всё никак не мог заставить себя смотреть на эти могилы и кресты, крашенные и поржавевшие оградки и памятники с лицами давно ушедших людей. Курил не чувствуя дыма, смотрел как сестра шла к нему с чем то цветным в руках и слышал голос Игорька — Не бойся… не бойся Саня… И сердце его снова будто убегая, торопилось где то внутри. Ирина подошла, вздыхая глянула мимо брата и увидела сразу то, чего так боялась. Снова тяжело вздохнув и глядя ему через плечо, сказала: — Вчера в автобусе заехали прямо к месту… Она избегала слов могила, похороны.

…И после уже, как сели в автобус так до больницы и ехали… я даже и не видела что… Она выдавила из себя страшное теперь слово: …Кладбище такое большое… где же нам тут его… Она снова запнулась о слово, и заново, пересиливая себя с трудом договорила:

— Где же нам его… искать? Сашка бросил окурок, заставил себя смотреть в сторону рядов могил…

— Не бойся Саня, не бойся… И тут, наконец увидев всё одним взглядом, он очетливо вспомнил свой сон… всё-всё, до мелочей. Саша увидел ту самую дорожку, по которой этой ночью, во сне, вел его за руку Игорек к своей могиле. Вспомнил всю сразу, от первого их с Игорьком шага по ней, до желтого холмика покрытого цветами в конце пути. Сашка забрал у сестры букет, взял холодную ладошку в свою, крепко как в детстве сжал её и сказал — пошли Ирина… я знаю где. Не осталось наконец ни страха, ни отчаяния. Приняв всё как есть Саня уже осознал и согласился жить дальше со своим горем. Саша держал руку сестры и знал, что ведет её правильно! Он уже видел сегодня ночью все эти обелиски, деревья, ограды и даже забытые могилы. Казалось что и имена и лица на памятниках попадающихся на глаза, были знакомы. Опуская взгляд на асфальт под ногами, как бы проверяя себя, Саша вспоминал даже трещинки в этом асфальте и траву, кое где проросшую сквозь них. Шли долго. Ни разу Саня не сбился, не остановился в сомнении или раздумьи. Сестра его, Ирина, покорно шла за братом не осознавая, что дороги этой он знать не может.

— Вот она… наша могила, пришли..! Вот здесь он… мой Игорек.

Сестра охнула от неожиданности, сжала руку брата и смогла только жалобно протянуть его имя сквозь бежавшие уже слёзы:

— Сааняя… как же ты это?

Они стояли возле свежей могилы с деревянным крестом, с блёстками ещё влажных от вдруг закончившегося дождя песчинок, сверкавших в лучах наконец то проснувшегося солнца, несколько веночков с надписями на черных лентах, детские игрушки спрятавшиеся за искуственными цветами. С фотографии смотрел их Игораёк, в школьном пиджачке и галстучке… букет цветов для первого учителя в эту фотографию не поместился.

— Здравствуй, очень тихо сказал Саша… ну вот ты и привел меня… Игорёк…

Синее небо над ними составляло смешные и странные рисунки из белых, пушистых облаков и солнечных лучей. Из незабытого сна, снова слышал Саша родной голос Игорька — дядя Саня, ты не бойся ‚ мне теперь хорошо, не страшно уже…