Твое место на Зоне

– Ты чо, мент, думаешь, что ты такой умный! – оскалился Окунь. – Думаешь, что за жабры меня взял? А хрена тебе лысого!.. Ты мне, мусор, за все ответишь! И за то, что повязал меня! И за то, что ты такой урод!

Уголовник завелся сам. И очень хотел завести Сергея. Но ни грубости, ни угрозы на него не действовали.

– Ты покойник, мент! Ты покойник!!! – клокотал Окунь. – Завтра… Ты слышишь, мент, завтра меня отпустят, понял!.. Ты думаешь, я сам по себе, хрена тебе! За меня конкретные люди подпишутся, понял! Мы еще поговорим с тобой, легавый! Мы с тобой в другом месте базарить будем. Тогда я на тебя смотреть буду. Молчать буду и смотреть, как ты сапоги мне лижешь… А потом я тебя кончу, мент!

Первым не выдержал Иванов. Он с такой силой заехал Окуню в ухо, что тот слетел с табуретки.

– Зачем? – с упреком, но спокойно спросил Сергей. – Он и так обижен.

– Кто обижен?! – взвыл уголовник. – Я обижен?! Тебя самого обижать будут, мент!

– Кто? – удивленно повел бровью Сергей.

Улыбка намертво приклеилась к его губам.

– Я!!!

– Вот смотрю я на тебя, Окунев, и думаю, что глупость человеческая безгранична. Неужели ты ничего не понял? Сдал тебя Лошаков. Ты глупый, Окунев. А Лошаков – нет. Зачем ему всю вину на себя брать? Он с тобой решил поделиться. И с Воронцом. На троих, так сказать, пулю расписать.

– Ты чо несешь, мент, какой Воронец? – вытаращился на него Окунь.

– Вор в законе. Человек, на которого ты работаешь.

– Что за бред!

– Это не бред, – спокойно сказал Сергей. – Это оперативная информация. Лошаков сказал, что ты приказал ему убить гражданина Суконкина.

– Чего?! – взревел Окунь.

– Если по-честному, то мне и самому верится в это с трудом, – сочувственно посмотрел на него Сергей. – Скорее всего, Лошаков пытается переложить вину на тебя. И на Воронца. Вроде бы Суконкин мешал Воронцу, поэтому Воронец и приказал тебе убрать его с дороги, а ты в свою очередь обратился к Лошакову. Так это или не так, мы еще будем выяснять. Но уже сейчас, на основании показания гражданина Лошакова, мы обязаны возбудить уголовное дело по факту заказного убийства. В качестве обвиняемых по этому делу будете проходить вы – ты и твой коронованный шеф по прозвищу Воронец.

– Воронец здесь ни при чем! – занервничал уголовник. – Я заявляю, что не знаю никакого Воронца!

– Да успокойся ты, Окунев, чего ты нервничаешь! – подмигнул ему Сергей. – Этим делом следователь будет заниматься, нам в общем-то все равно, кто Суконкина заказал. Нам вообще твой Воронец не нужен, зачем нам лишняя головная боль? А вот то, что ты с ножом на меня бросался, вот этого я тебе не прощу, – спокойно, как о чем-то будничном, сказал он.

– Я?! С ножом на тебя бросался?! Ты что-то попутал, начальник? Кто видел меня с ножом? А никто! Нет свидетелей! А ты за свидетеля не канаешь! – возликовал Окунев.

– Начальник мой видел, майор Иванов.

– Да ты чо гонишь! Он Лошака с Калачом своей пушкой пугал, не мог он ничего видеть…

– Успокойся, Окунев. Мы тебя закроем по факту, а будут доказательства твоей вины или нет, это уже не важно. Ты поднял руку на сотрудника милиции, а тебе этого в следственном изоляторе не простят. Есть там особая камера… – многозначительно сообщил Сергей и так же многозначительно замолчал.

Пауза действовала Окуню на нервы.

– Чо за камера? – не выдержал он. – Пресс-хата, да? Да мне по барабану, понял?

– Мне в общем-то тоже все равно, – безмятежно пожал плечами Сергей. – Я даже зла на тебя не держу. Ты пытался ударить меня ножом, я отбил нападение, мне за это благодарность и почет. А вот тюремному начальству не все равно. Тюремное начальство не любит таких буйных, как ты. А вдруг ты кого-нибудь из них ножом пырнешь. Пресс-хаты, как таковой, в природе не существует. Но таких, как ты, все равно опускают. Знаешь, как это делается?

– Ты… Ты, начальник, чо, в натуре, с катушек съехал? – в панике пробормотал Окунь. – Ты не можешь так…

– А я и не буду ничего делать. Зачем мне об тебя мараться? А тебя опустят, чтобы ты больше на милиционеров не бросался. Сначала опустят, а затем отпустят. Сначала Воронца твоего закроют, а затем тебя отпустят. А по СИЗО слушок пойдет. Опустили Окуня, сломался, гад, – Воронца сдал…

Спокойствие и выдержка Сергея действовали на уголовника разрушительно. Он не угрожал, он обещал. И всем своим видом показывал, что все эти обещания будут выполнены.

– Ты чо, начальник, нельзя так, – заколотился Окунь. – Ты не должен этого делать. То, что с ножом на тебя бросился, так это бес попутал, отвечаю. Хочешь, я чистосердечное сейчас нарисую. И то, что грубил тебе… вам… За то, что грубил вам, извинюсь!

Клиент поплыл. Оказывается, Сергей умел внушать серьезное к себе отношение.

– А то, что Воронец приказал Суконкина убить, фигня все это. Не мог Лошак этого сказать. А если сказал, то врет все. Да, был разговор насчет Суконкина. Воронец хотел глянуть, как он живет, ну богато или так себе…

– Странный какой-то интерес.