Твое место на Зоне

Сам-то он был одет с иголочки. Модного покроя куртка из импортного кожзаменителя, отутюженные брюки, фирменные полусапожки с высокой протекторной подошвой. На лице плохо скрытая брезгливость – и со сторожем ему было неприятно общаться, и грязь ногами месить не очень-то хотелось.

– Там! – показал сторож в сторону леса.

– Учти, если наврал, я тебя на пятнадцать суток оформлю! – пригрозил ему Быстров и нехотя поплелся за сторожем.

Неприятное место – грязное и вонючее. И угнетающее – кучи мусора, вокруг стена темного леса, воронье. Мороз легкий, но пробирает до костей… На кладбище, наверное, не так тоскливо, как здесь…

Сергей поймал себя на мысли, что было бы неплохо, если бы вызов оказался ложным. Только что сам рвался расследовать убийство, и на тебе, перегорел… Хотя нет, это минутная слабость. Все, он уже в форме. И никакая хмарь вокруг не в состоянии подавить его служебное рвение…

Сторож подвел оперов к впадине между тремя старыми кучами мусора.

– Вот! – брезгливо показал он на нечто, отдаленно напоминавшее человеческое тело.

– Ты чо, мужик, это же манекен! – скорее с облегчением, чем со злостью выпалил Игорь. – Да еще и обгоревший…

– Какой, на хрен, манекен? – удивленно посмотрел на него сторож. – Поближе подойди, начальник!

Но первым к «манекену» подошел Сергей. Это в самом деле было человеческое тело. Обнаженное и обезображенное. Голова и грудь выжжены – как будто человек под напалмовую бомбу попал. Живот и ноги тоже в ожогах. Кисти рук отсутствуют вообще… Судя по всему, труп не совсем свежий. Трудно сказать, два дня он здесь лежит или три, может, четыре. А может, неделю. Все-таки начало ноября. А в холодных условиях тело разлагается не так быстро, как в жару.

– Точно, жмур!.. – скривился Быстров. – Баба, кажись…

– Похоже на то, – кивнул Сергей.

У трупа в районе промежности отсутствовала физиологическая характерная для мужчин особенность. Но в этом же месте ожоги особенно глубоко въелись в плоть. Возможно, орган просто-напросто вырезали, а рану залили напалмом. И грудь тоже выжжена… Но половую принадлежность можно было определить по контурам тела. Некогда изящные тонкие руки, характерный изгиб бедра, длинные ноги…

Вот так, жила-была женщина. Любила родителей, родители любили ее. Возможно, у нее были уже и свои дети, которых она любила. И эти дети любят ее – ждут, когда она вернется… А не вернется мамочка. Потому что какие-то нелюди поймали ее в свои сети, изуродовали и вывезли на свалку. А может, сначала вывезли на свалку, а затем уже изуродовали…

Быстров отправился к машине вызывать по рации следственную группу. Сергей осмотрел место происшествия. Вот обгоревшая бумага, вот жестяная банка, залитая смолой. И вот смола, и вот… А это следы крови. Сергей обошел одну кучу и обнаружил большую жестянку из-под краски. Похоже, в ней и варили смолу. Кострище, кирпичи-подпорки… Он вдруг поймал себя на мысли, что, возможно, где-то рядом находится вход в подземный тоннель, по которому можно добраться из преисподней. Нормальные люди не могли так жестоко поступить с женщиной. Скорее всего, с ней расправился сам сатана. Но мистическую версию в материалы дела не впишешь. Так что нужно искать людей. Вернее, нелюдей человеческого происхождения.

Сергей еще раз осмотрел труп. Мерзко, противно, но делать нечего, он же опер и не имеет права на слабость. Может, ему показалось, но на обугленной со всех сторон голове он обнаружил след от сильного удара. Возможно, женщине сначала проломили череп, а затем уже облили смолой…

К Сергею подошел сторож, тихонько кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.

– Начальник, а сигаретки не найдется? – заискивающе спросил он.

– Найдется.

Сергей достал из кармана пачку «Нашей марки», выбил из нее сигарету, протянул мужику. Дождался, когда он закурит, и только затем спросил:

– Вопрос у меня, как вы труп обнаружили?

– Да как, шел, смотрю лежит…

– И часто вы так ходите?

– Да кажный день почти… Только здесь вот редко бываю. Здесь-то мусор уже не сваливают, тихо тут…

– Да уж, тихо. Женщина, поди, благим матом орала, когда ее кипящей смолой поливали…

Возможно, она уже была мертва к тому моменту. Но ведь не исключено, что жертву жгли заживо…

– Ну не знаю, я бы слышал, – пожал плечами сторож.

– Ночью вы спите?

– Ну не должен в общем-то… Но я ж один здесь, без напарника. Не могу ж я круглые сутки не спать…

– Употребляете часто?

– Ну не то чтобы часто, – смутился мужик. – Но бывает… Да, это, вспомнил, два или три дня назад… Точно не помню… Так вот, сплю я, значит, а Толька меня толкает. Глянь, говорит, там огонь горит… Вот как раз в этой стороне и горело.

– Кто такой Толька?

– Ну дружбан мой. Я ему бутылки разрешаю собирать, а он… ну иногда… ну в общем, проставляется… Вот и тогда выпили, значит. Ну меня сморило, а Тольку нет. Я заснул, а он меня будит, огонь, значит. Ну я глянул и снова спать…

– Надо было пойти посмотреть, что там.

– Да спать хотелось… И гиблое это дело – ходить смотреть. Тут иногда шпана всякая собирается… Им что на свалке, что на кладбище – везде весело… Могут и пришибить под горячую руку…

– Что за шпана?