Твое место на Зоне

Всего лишь лейтенант, а деловитости на целого полковника хватит. Парнишка держался уверенно. И смотрелся внушительно. Чуть выше среднего роста, мощные плечи при узких бедрах, сильные, широкие в предплечьях руки. Волевое лицо, жесткий взгляд.

Тон густого, с легкой хрипотцой голоса не предвещал легкого разговора. Мрачная обстановка обшарпанного и к тому же плохо освещенного кабинета навевала тоску… Глеб Васильевич уже жалел о том, что не порвал вчера повестку.

– Допрашивать я вас не буду, – усаживаясь за стол, сказал Комиссаров. – Так, всего лишь несколько вопросов, и вы свободны… Если, конечно, я получу исчерпывающие ответы…

Он замолчал, но его красноречивый взгляд накручивал на подсознание продолжение его мысли. Глеб Васильевич мог задержаться в этом здании на неопределенное время, если опер не получит убедительных ответов на свои вопросы… Душу холодило плохое предчувствие. Глеб Васильевич ощутил дрожь в пальцах. А лейтенант смотрел на него и, казалось, читал его мысли. Неужели он видит его насквозь?..

– К нам поступило заявление от гражданки Оскольцевой, э-э, Анфисы Тимофеевны… Вам это имя о чем-нибудь говорит?

– Имя нет… А фамилия да… Я знал Элеонору Оскольцеву… Ну мы с ней были друзьями…

– Почему были? – Острый и липкий взгляд опера снова вцепился в душу.

Глеб Васильевич уже проклинал себя за то, что пошел на поводу у лейтенанта. Не надо было ему идти в этот кабинет. Ведь он-то нарочно пришел вечером, так как знал, что не застанет майора Иванова. Но этот шустрый лейтенант оказался похлеще своего начальника.

– А-а, ну мы… Мы поссорились с Эллочкой, – выдавил из себя Панфилов.

– Когда вы с ней поссорились?

– Ну давно уже.

– Когда давно?

– Я точно не помню, месяца два назад… Она мне изменила, и мы с ней расстались…

– Так, понятно… Элеонора Оскольцева снимала квартиру на улице Луначарского, так?

– Ну, в общем, да…

– Вы навещали свою, э-э, подругу…

– Да, иногда… Но после того, как она мне изменила, мы с ней больше не встречались…

– А изменила она вам два месяца назад.

– Да.

– С кем?

– Ну я не думаю, что это важно…

– Да, пожалуй… Итак, последний раз вы были в гостях у гражданки Оскольцевой три недели назад… Я разговаривал с ее соседкой, Валерией Петровной… Так вот она говорит, что видела, как вы заходили к Элеоноре. И слышала, чем вы там с ней занимались… Стенки в доме тонкие, все слышно, а ваша подруга, наверное, шумно себя ведет… ну вы меня понимаете, во время чего…

– Да-да, есть такое, – натужно улыбнулся Панфилов.

Была у Эллочки такая особенность – в экстазе стонала так, что уши закладывало… А сучка-соседка все слышала… Но ведь Уголовный кодекс не запрещает заниматься сексом с совершеннолетней женщиной…

– Итак, в последний раз вы навещали Оскольцеву примерно три недели назад, – уточнил лейтенант.

– Да, – кивнул Глеб Васильевич.

– Но вы только что утверждали, что расстались с ней два месяца назад…

Панфилов понял, что Комиссаров поймал его на словах, как последнего идиота…

– Э-э, так и было… Просто я приезжал к ней после того… Ну, думал, что мы можем помириться…

Глеб Васильевич нес какую-то оправдательную чушь, а опер смотрел на него и мысленно насмехался над ним. «Давай-давай, лепи горбатого, все равно знаю, что ты врешь…» Да, этот черт с пистолетом видел его насквозь, читал его мысли. Панфилов чувствовал, как почва уходит из-под ног. А ведь разговор только начался.

– А вы знаете, что гражданка Оскольцева пропала? – спросил мент.

– Пропала?! – Глеб Васильевич чувствовал, что не очень убедительно разыграл удивление. – Как это пропала?! Когда?!

– Две недели назад… Ее мама, Анфиса Тимофеевна, обеспокоена ее долгим отсутствием, вот в милицию заявила… Мы установили, что вы были знакомы с Элеонорой, поэтому и пригласили вас на беседу… Вот смотрю на вас и не понимаю, чего это вы так волнуетесь?

– Я?! Волнуюсь?!. Нет, я совершенно спокоен…

– Значит, мне показалось… – свысока усмехнулся лейтенант. – Э-э, так вот, я бы хотел узнать у вас, куда могла деться Элеонора?

– Ну-у… Может, с ним куда-то уехала…

– С кем с ним?

– Ну с этим… Андрей его зовут… Он это, из Омска… Да, из Омска, в институте там учится…

Умом Панфилов понимал, что не должен был врать, выдумывать несуществующего разлучника. Но его несло по наклонной, и он никак не мог остановиться.

– Это с ним Элеонора вам изменила?

– Да.

– И с ним в Омск уехала?

– Да.

– Он что, уголовник?

– Почему уголовник? Я же говорю, студент…

– Значит, человек в общем-то положительный. Тогда почему Элеонора не сообщила родителям, что уезжает жить к Андрею?

– Ну я не знаю…

– А откуда кровь в квартире Элеоноры, вы знаете? – тем же безмятежным тоном спросил лейтенант.

Панфилова как молотком по голове шарахнули.

– Кровь?!. Там не должно быть крови…

Его качнуло, как баржу на волне. Как баржу, в последний раз отдавшую швартовы… Похоже, он приплыл…

– Вы откуда знаете, что крови не должно быть? – удивленно поднял брови лейтенант.

– Ну… Я приходил в квартиру… Ну после того, как Элеонора исчезла… Неделю назад… Да-да, неделю… Чисто в квартире было… Никакой крови…