Твое место на Зоне

Игорек держался вызывающе, всем своим видом давал понять, что он здесь хозяин. Стас небрежно достал из кармана пачку двадцатипятирублевых купюр, с оттяжкой хлопнул ею по ладони. Он и сам любил чувствовать себя хозяином положения… Мент увидел бабки, притих. В глазах вспыхнул алчный блеск.

– Ты не думай, мы не из криминальных структур, – сказал Стас.

– Да мне в общем-то все равно, откуда вы… – криво усмехнулся Игорек. – Если что-то надо, говорите. А я буду думать, решать вопрос или на хрен вас послать…

– На хрен нас посылать не надо, – покачал головой Стас. – А вопрос решить нужно… Есть такой Панфилов Глеб Васильевич. Мне бы хотелось узнать, что с ним?

– Что-что, палево! Его Комиссаров вчера раскрутил… Короче, Панфилов во всем сознался…

– В чем во всем?

– Да в том, что любовницу свою убил. Чистосердечное накатал… Комиссаров еще тот волчара. Молодой, бляха, а зубастый… А ты что, Панфилова вытащить хочешь?

– А можно?

– Ну в общем-то да…

– Сделаешь?

– Э-э не, это не в моей компетенции, – мотнул головой мент. – Там свидетель есть, он машину видел, ну на которой Панфилов на свалке был… Он и еще какой-то черт…

Игорек очень странно посмотрел на Стаса, но промолчал. Похоже, понял, кто был вместе с Панфиловым на свалке.

– Панфилова уже закрыли. Не сегодня-завтра свидетеля подведут. Если он опознает Панфилова, тогда все, кранты ему…

– Кому кранты? Свидетелю?

– Нет, Панфилову.

– А если свидетелю?

– Если свидетеля не будет, тогда… Слушай, а чего я должен тебе все рассказывать?

Стас все понял. Он молча протянул менту пачку денег размером в его годовую зарплату.

Игорек заглотил наживку, и язык его снова развязался.

– Короче, тут такое дело… По этому делу уже есть подозреваемый, э-э, нет, уже обвиняемый. Он, короче, во всем сознался. Ну следственный эксперимент провели, то да се. В общем, убийца найден. А тут Комиссаров со своим свидетелем, где-то на свалке его откопал. В общем, мужик видел, как Панфилов бабу битумом заливал. Номер его машины срисовал… Короче, все на его показаниях держится. Если свидетеля не будет, то и все обвинение рухнет. Панфилова на свободу выпустят, а Майского, ну обвиняемого, на зону отправят…

– Ты говорил, что Панфилов чистосердечное признание написал?

– Ну и что? Откажется от своих показаний – и все дела. Скажет, что их из него силой выбили… В общем, отмажется… Если свидетель его не засветит…

– Короче, все упирается в свидетеля.

– Все.

– А кто он такой?

– Да есть один мужик, говорю же, со свалки… Он сейчас у одной бандерши доморощенной тусуется…

– Что за бандерша?

– Да это Комиссаров начальнику говорил, я слышал. Есть там одна конченая, дочку свою под мужиков подкладывает, за деньги само собой… Я так понял, что Комиссаров ее вербанул. И это, свидетеля у нее поселил, ну чтобы не искать долго. Он же бич, этот мужик, ни кола ни двора. Хрон, короче…

– Адресок этой бандерши не подскажешь?

– Подскажу… Но это будет стоить, – беззастенчиво-жадно посмотрел на Стаса мент.

– Сколько?

– Еще столько же… А как ты думал? Комиссаров этот адресок втайне от всех держит. Только не в памяти, а на бумаге… Он блокнотик свой случайно на столе оставил. А у нас один кабинет… Короче, информация уникальная, только от меня ее можно получить. Ну и риск… Если вдруг со свидетелем что-то случится, я могу крайним остаться…

– Ну и жучара ты, мент! – ухмыльнулся Стас.

Он достал из кармана еще одну такую же пачку сиреневых бумажек, но, прежде чем отдать Игорьку, предупредил его:

– Учти, если ты мне байду впарил, я не посмотрю, что ты мент…

– Ага! – кивнул Михась.

И многозначительно провел пальцем по своему горлу.

Игорек хотел сказать что-то резкое, но промолчал. Решил, что дерзить Стасу и его здоровенному спутнику не стоит. Тем более что бабки он уже хапнул.

Продажный мент выбрался из машины и зашагал своей дорогой. А Стас и Михась отправились по указанному адресу.

Дверь им открыли не сразу. Охрипший голос пытался выяснить, кто они такие. Стас махнул перед глазком сторублевой купюрой. Дверь моментально открылась.

– Вы от кого? – настороженно спросила опухшая от водки бабенка.

– Да нам Боря сказал, что ты тут бабочек разводишь, – ощерился Михась. – Сто рублей за сеанс…

Видимо, эта сука брала за свою дочь куда меньшую сумму. Глаза вспыхнули алчным огнем. Она даже не поняла, что Михась назвал ей первое подвернувшееся имя. Не знал он никакого Бориса…

– А, сто рублей?!.. А-а, да! Сто рублей!!!

Бабища ловко сгребла купюру, распахнула перед гостями дверь. Но впустила только Михася. Дескать, сто рублей – это с одного. Пришлось Стасу доставать еще одну банкноту того же достоинства.

– Вы это, пока на кухне посидите, а я сейчас!

Баба скрылась в дочкиной комнате. Время-то раннее – девку в порядок привести надо, чтобы перед клиентом выставить было не стыдно. Стас заглянул в другую комнату. Там на диване под пыльным верблюжьим одеялом спал мужик. Воздух вокруг был спрессован запахом перегара и грязных носков.

Михась вопросительно глянул на Стаса. Тот утвердительно кивнул. Михась подошел к мужику и накрыл его лицо подушкой. Тот даже не дергался. Видимо, спал очень крепко после попойки…